Блок №667

Гендевит вздрогнул, Лымарь с Закиром тихонько захихикали, Кирпич плюнул на недавно пришитую к рукаву четырнадцатую серебряную пуговицу и в сотый раз потер ее о штанину, Ноль пожирал Гендевита выпученными глазами и как бы предлагал ему похвалить себя за точно исполненное поручение, а Мальчик спросил Мосла:

– Что нас ожидает, Мосол?

– Что-что – общественные работы.

– Общественные работы – это когда слабые таскают тяжести, а сильные сдувают пыль с плоских поверхностей?

– Мальчик, я иногда не знаю, как отвечать на твои вопросы.

– Это и не обязательно.

6

Гендевит некоторое время постоял в задумчивости, потом нахмурился и сказал Нолю:

– Ноль, ты относишься ко мне без должного почтения, а ведь я могу сообщить о твоем поведении надзирателю, и тебя разжалуют в раздатчики.

Ноль вдруг так растерялся, что заикал и забыл все жалобные слова, всегда готовые на критические случаи жизни. Кирпич, Лымарь и Закир заметно отодвинулись от Ноля, и растерянность Ноля стала переходить в легкую панику, но неожиданно Дрон резко посерьезнел, встрепенулся, подошел к отхожему месту и зажурчал в естественной потребности.

– Дрон! Ты что, совсем сдурел?!

Дрон ошарашенно огляделся и развел руки:

– Извините, я думал, что мы у себя – я нечаянно, я только чуть-чуть.

Гендевит махнул рукой, закачал головой, устало сел на лавку и приказал стражникам распределить коллектив камеры номер восемь по различным работам.

7

Мальчик тер вонючей склизкой мочалкой жирные стенки лежащего на боку огромного котла, а Мосол невпопад направлял тоненькую струйку ржавой воды из черного шланга то Мальчику на ноги, то на пол, то себе на штаны.

– Мосол, ты бы отдохнул, а то до следующей смены одежды не просохнешь.

Мосол вздохнул, бросил шланг в котел, уронил швабру и опрокинул ведро с грязной водой.

– А ты знаешь, что в этом котле, который ты драишь, Дос с Нютей Нафика сварили.

– Зачем?

– Да Дос с Нютей любили друг дружку, а Нафик жил с Нютей и не подпускал Доса к нему, вот они, когда на кухне работали, Нафику сковородкой голову раскроили, а потом его в гороховый суп бросили. Этим супом после три камеры накормили, пока черпак раздатчиков не застрял в ребрах Нафика, хе-хе.

– Мосол, ты эту историю выдумал, чтобы мне было приятнее соскабливать жир со стенок?

– Ничего я не выдумывал, да и Нафика сварили крестов пятьдесят назад, у тебя тогда еще зубы по второму разу не выросли.

– Ну, это меняет дело. Единственно, как ты догадался, что это именно тот котел?

– Да так как-то…

Мосол хотел собраться с мыслями, чтобы подкрепить свой рассказ аргументами, но проходящий мимо с помойным ведром Рыжий вдруг отвесил Мослу крепкую оплеуху и сказал:

– Мосол, в камеру вернемся, я на твое место перейду, понял?!

Мосол не понял, а Рыжий переложил из руки в руку ведро и ушел в постоянно булькающую сероводородом канализационную комнату. Мосол понял и возмущенно хлопнул себя по коленям:

– Мальчик, это что же делается?!

– Разве для тебя неожиданны перемещения вверх мужающих подростков и вниз дряхлеющих стариков?

– Мальчик, ты скажи Рыжему, чтобы он отстал от меня, ладно?

– Почему я должен это делать?

– Потому что я с тобой о жизни разговариваю, советы даю, учу мудрости, а Рыжий, кроме как дразнить Дрыля, ничего не умеет, и у него из ушей всегда канализационной комнатой воняет.

– Зато он молодой, веселый, подвижный, а уши мы ему заткнем чем-нибудь.

Рыжий громыхнул пустым ведром о косяк и спросил, почему Мальчик не заставит сидящего Мосла вместо себя котел скоблить. Мальчик ничего не ответил, а Рыжий попытался примерить помойное ведро на голову Мосла и, когда тот стал отмахиваться, отвесил ему еще одну оплеуху.

– Все, Мосол, приходишь в камеру и сразу переползаешь на мое место, понял?!

– Нет, Рыжий, Мосол останется на своем месте.

– Чего?!

– Хорошо выглядишь.

– Сам ты!.. То есть это… Не ты ли мне запретишь?!

– Я, Рыжий, я.

– Мальчик, а кто ты такой?! Я ведь могу и на твое место перебраться!

– Попробуй.

Рыжий вразвалочку подошел к Мальчику, плюнул ему в ноги, выдвинул вперед челюсть, презрительно усмехнулся и немного отвел правую руку, чтобы ударить неожиданно, но сильно. Мальчик отвернулся, потом, не отнимая рук от стенок котла, резко стукнул головой Рыжему в переносицу. Рыжий упал в котел, зажал руками расквашенный нос и захныкал:

– Я же твой друг, Мальчик, а ты мне нос разбил. Зачем тебе Мосол – он же старый и скучный. Теперь у меня от котла одежда будет вся грязная, и кровь вон как течет, еще раздатчик Люциус пристает, а во время большого приема пищи Дрыль мой компот выпил, и вообще жизнь какая-то…

Мальчик вытянул за руку Рыжего из котла, протянул ему ведерко и хлопнул по спине:

– Ничего, Рыжий, думаю, Дрыль не долго будет ждать, когда ты с ним сквитаешься. Люциусу скажи, что ты нравишься Кирпичу. А чтобы кровь не бежала, запрокинь нос. Штаны твои всегда жирные. Ну а в остальном ты сам виноват.

Рыжий запрокинул голову и, мелко шагая, вышел из комнаты.

Мосол крякнул, поднял мочалку Мальчика и стал водить ее там, где Мальчик уже вымыл начисто и вытер насухо.