Блоги. Логаут

Но если мое мнение об Александре и поменялось, то в отношении ее нарядов ничего не изменилось. Сегодня она превзошла саму себя. В шелковом платье с бантом и рюшками она напоминала куклу из магазина игрушек – и, честное слово, вы бы не захотели купить эту куклу.

– Ты сегодня очень… нарядная, – пробормотала я.

– Нравится? – Александра поправила бантик на груди. – Мне сегодня весь день комплименты говорят. Инна даже решила, что у меня день рождения.

– А у тебя?

– Нет, ты что. День рождения у меня летом, – засмеялась Александра. – Поэтому никто про него не знает. Просто мы с Сережей сегодня договорились посидеть где-нибудь…

Приятно было сознавать, что хоть у кого-то в этом мире личная жизнь в порядке.

– У вас все хорошо?

Александра скривилась.

– Как тебе сказать. Он классный. С ним жутко интересно. У него на работе столько всего происходит, ты не представляешь. Когда он рассказывает о чем-нибудь, у меня волосы дыбом встают.

Я не сомневалась, что Кирюхину есть что рассказать о своей работе. Но на месте Александры я предпочла бы, чтобы детали он держал при себе.

– Но иногда эта работа меня конкретно достает, – продолжала она. – Он же все время занят. В восемь утра он на работе. Домой возвращается после двенадцати. Выходные? О чем вы говорите, какие выходные. Он неженатый, вот его и вызывают постоянно.

– Нужно срочно жениться, – улыбнулась я.

– Женится он, как же, – обиженно буркнула Александра. – Ему некогда. Он все время куда-то бежит. Знаешь, сколько раз его срывали со свидания? Один раз мы в кафе сидели, такое хорошее настроение было, разговаривали… Но нет, с работы позвонили. Во второй раз я его ждала, он вообще не пришел. В эти выходные я его в гости пригласила. Шампанское приготовила, свечи, все, как полагается. И знаешь, что было?

– Он снова уехал?

– Уехал! – всхлипнула Александра. – Труп в лесополосе обнаружили. Разве от такого откажешься? Это гораздо интереснее, чем любимая девушка.

– Не принимай на свой счет. Просто работа.

– Я и не принимаю. Но все равно. Хочется, чтобы все было по-другому. – Александра подперла щеку рукой. – Вот так с детства мечтаешь о принце на белом коне, а что получаешь? Ни-че-го.

– Ты представляешь себе Кирюхина на белом коне?

Александра вскинула на меня обиженные глаза.

– А что смешного? Ему бы пошло…

Я поперхнулась. Принца на белом коне я худо-бедно могла себе представить. Но оперативника?

– Хочется романтики, – вздохнула Александра. – Хоть какой-нибудь. Тебе везет. У тебя любимый рядом, под боком…

А вот к этому я была не готова. Трудно было собирать вещи Майка и выбрасывать сувениры, но говорить о нем было в сто раз труднее. Я должна была рассказать Александре о том, что мы расстались. Разве не так поступают подруги? Но я не могла. Она начнет выспрашивать подробности, а я не могла не то что подробности рассказать. Я даже думать об этом не могла.

– У тебя с Кирюхиным тоже все будет хорошо, – твердо сказала я.

– Ты так считаешь? – Александра задумалась на секунду, улыбнулась каким-то своим мыслям. – Ладно, я собственно вот зачем пришла–

АААААААА.

Дикий крик из коридора взорвал мои барабанные перепонки. Мы с Александрой одновременно вскочили на ноги. С трудом верилось, что так мог кричать человек, но кто еще мог кричать в школе? Не сговариваясь, мы кинулись к двери и выбежали в коридор. Только хрустнул бантик, которым Александра зацепилась за дверную ручку.

Глава четвертая

Крик был высокий, истошный, так могла вопить только девчонка или истеричная женщина. Стены сотрясал грохот, как будто их беспорядочно долбили чем-то тяжелым. На миг все затихло. Мы с Александрой остановились, прислушиваясь. Девчоночий визг взвился до потолка, а за ним звонко, дробно брызнуло стекло. Не говоря ни слова, я рванула по коридору. Судя по пыхтению и стуку каблуков, Александра от меня не отставала.

Мы слетели на четвертый этаж, растолкали редкую толпу. Ребят, к счастью, собралось мало, потому что уроки в основном закончились. На пятачке между кабинетом биологии и малым спортивным залом бушевал Никита Бурцев. Несколько стульев стояли вдоль стены. Одним из них Никита размахивал наподобие древней палицы и бил, куда глаза глядят. Точнее, не глядят. Он молотил по стенам, по полу, по подоконникам и окнонным рамам. Окна держались чудом, зато цветной стеклянный витраж на двери, которая вела в соседний коридор, был разбит вдребезги.

На Никиту было страшно смотреть, но все же сейчас как никогда он походил на былинного богатыря: русоволосый, с багровым румянцем во всю щеку, крепкий, широкоплечий, способный и дерево с корнем выдрать, и разгромить школу одним-единственным стулом.

– Дашка, что ж он делает то, – выдохнула Александра у меня над ухом.

Я очнулась. Дым древних сказаний развеялся перед глазами, и я увидела перед собой то, что должна была увидеть. Разъяренного подростка, представляющего опасность для себя, других и школьного имущества.