Блоги

У него не дрогнул ни один мускул. Зато остальные повскакивали с мест, заговорили одновременно, выдвигая самые нелепые догадки, от происков инопланетян до проблем сети.

– Хватит орать, – поморщился Тимофей. – Башка от вас трещит.

Говорил он негромко, но его услышали все и моментально притихли.

– Ее дневник запросто могли удалить родители. Чего орать то…

Напряженная нотка в голосе Тимофея не сочеталась с его небрежным, равнодушным видом. Раньше он был очень уверен в себе, совершенно расслаблен, и это бесило и восхищало одновременно. Но сейчас у меня возникло ощущение, что он как будто играет самого себя. Играет неплохо, но не до конца убедительно. Словно он изо всех сил старался сделать вид, что все в порядке, но на самом деле знал лучше всех, что никакого порядка нет.

– Заканчивайте сходить с ума, – лениво продолжал он. – Давайте лучше займемся чем-нибудь приятным и позитивным. Например, английским.

Его усмешка была как обычно наглой, вызывающей. Развязной. И все-таки в ней чувствовалась фальшь. Эта усмешка ничем не доказывала, что Тимофей причастен к смерти Риты, но в тот момент я окончательно поверила в то, что он знает о ней больше, чем кто-либо в классе.

Как только прозвенел звонок с последнего урока, я заперла кабинет и побежала к лестнице. На моем столе осталась папка с непроверенными тестами, но я не могла задержаться ни на секунду. Я должна была как можно скорее встретиться с Милой. Извиниться за то, что не верила ей, рассказать о том, что я обнаружила в актовом зале и прочитала в блоге Риты. Если мы объединим усилия, мы докопаемся до истины…

Я вылетела на первый этаж и чуть не врезалась в Кирюхина, который выходил из приемной директрисы.

– Смотри, куда идешь! – рявкнул он, но, узнав меня, смутился. – Даш, это ты? Привет… Я тут заходил… по делу… К директору вашему. Сама понимаешь, столько всего навалилось…

– Есть что-нибудь новое? – перебила я его бессвязную болтовню.

Кирюхин сосредоточенно нахмурил брови.

– Работаем в усиленном режиме. Отрабатываем версии. – Его лицо вдруг озарилось. – Кстати, насчет Ритиного блога… Я спросил ее родителей, они ничего не удаляли. Они и не знают про этот блог. Даш, я уверен, тебе со страху почудилось неизвестно что…

– Сергей, ты оставил… – раздался щебечущий голосок Александры, и она выбежала из приемной, протягивая ему карандаш. Увидев меня, Александра запнулась, остановилась и с непонятной грубостью ткнула карандаш ему в руки.

– Спасибо, – буркнул он и почему-то покраснел до корней волос.

– Можно быть повнимательнее, – сурово заявила она. – У меня и так дел по горло. Еще за тобой бегать. Дашка…

Александра повернулась ко мне.

– Людмила Терешина в твоем классе?

Людмила Терешина. Мила. Я кивнула, чувствуя, как сердце сжимает тревога.

– Ее мать только что звонила. Она в пятнадцатой больнице. Что-то с ней случилось, я толком не поняла. Ее привезли в субботу вечером, она до сих пор не пришла в себя…

Александра говорила что-то еще, но я уже не слушала. Я бежала к выходу.

Глава четырнадцатая

Когда я добралась наконец до больницы, до конца часов посещения оставалось всего двадцать минут.

– Вы к кому? – сонно спросила меня дежурная медсестра.

Очки в квадратной роговой оправе и неторопливые движения делали ее похожей на черепаху. Я едва сдерживалась, чтобы не прикрикнуть. Драгоценные минуты уходили, пока она сонно разглядывала меня и пыталась разобраться, кто и я что здесь делаю.

– К Терешиной Людмиле, – сказала я, нетерпеливо поглядывая на часы.

С медлительностью, способной свести с ума, медсестра что-то проверила по большой тетрадке.

– Терешина в реанимации, седьмой этаж, – проговорила она вяло. – К ней пускают только членов семьи.

– Я ее тетя, – быстро сказала я.

Медсестра неторопливо подняла указательный палец и показала на круглые часы, висевшие на стене напротив.

– Сегодня нельзя. Приходите не позднее, чем за полчаса до окончания часов посещения. Следующий.

– Мне надо ее увидеть! – выпалила я. – Пожалуйста…

– Следующий, – повторила медсестра с сонной тупостью и отвернулась от меня.

Я рванула к лифту. Дайте мне добраться до седьмого этажа, а там я сама разберусь.

– Девушка, вернитесь… – донесся до меня недовольный голос дежурной медсестры, но двери лифта уже закрывались за мной.

В извилистых коридорах больницы было легко потеряться. Но, свернув пару раз не туда, куда нужно, я все-таки добралась до отделения интенсивной терапии. Я медленно шла по коридору, вглядываясь в одинаковые белые двери и гадая, какая из них ведет в палату Милы. Дверей было семь, и я даже не могла спросить, где лежит Мила, чтобы не возбудить подозрений.

Я дошла до конца безупречно чистого, пропахшего лекарствами коридора. Там, в глубокой нише у окна стояли маленький диванчик, кулер и искуственная пальма в кадке. Крошечный уголок спокойствия для измученных родственников. Я села на диванчик и только сейчас почувствовала, как устала. И морально, и физически.