Блоги

Я закусила губу, чтобы не сорваться на крик. Он не должен был догадаться, как больно сделал мне. Денис… Которому я доверяла больше чем кому бы то ни было в классе. А я обрадовалась ему вчера как дурочка… Зачем он приходил? Посмеяться?

– Вам повезло, что Дарья Дмитриевна не вызвала полицию, – сказал Игорь веско. – Вы обязаны навести порядок в ее квартире.

– Не надо, – вырвалось у меня. – Я сама… я уже все убрала… Просто не делайте так больше.

Лера с Антоном кивнули, Аня поджала губы. По лицу Дениса прошла судорога.

– Дарья Дмитриевна, мы хотели… – начал он с мукой в голосе, но Аня метнула на него предостерегающий взгляд.

– Что вы хотели? – спросил Игорь.

– Вас это не касается! – бросил Денис.

– С тобой, Громов, у нас будет отдельный разговор.

От голоса Игоря у меня мурашки побежали по коже. Не хотела бы я, чтобы он заговорил со мной таким тоном. Но Денис только отвернулся.

– Не буду вас задерживать, – выговорила я с усилием. – Спасибо, Игорь Владимирович.

Игорь кивнул и махнул рукой в сторону двери. Антон, Лера и Аня пошли к двери. Денис остался стоять.

– Ты не слышал Дарью Дмитриевну, Громов? Ты свободен.

– Я хочу объяснить. Почему я это сделал… Дарья Дмитриевна…

Брови Игоря поползли вверх.

– Уходи, – жестко сказал он. – Ты уже все объяснил.

Игорь взял Дениса за плечо, вытолкнул его из кабинета и вышел вслед за ним. Дверь закрылась. Я осталась одна и могла больше не прятать слезы. Я села на подоконник, прислонилась лбом к стеклу. Мне было очень больно. Я сама не подозревала, до какой степени прикипела сердцем к этим ребятам. Рядом с ними я оживала… Но к чему все это, раз для них я не живой человек, а объект исследования?

Я горько усмехнулась своему отражению в стекле. Привыкай, Дашка. Они думают, ты не способна чувствовать. Как ты можешь их в этом обвинять, если сама совсем недавно думала точно так же?

Всю следующую неделю меня спасало только то, что я была слишком занята, чтобы переживать. Нужно было отдраивать квартиру, готовить концерт, выполнять тысячу мелких поручений директрисы, которая с каждым днем нервничала и нагружала нас все сильнее. Также нужно было готовиться к урокам и проводить их, составлять отчеты и планы. По ночам мне снились графики успеваемости и посещений, проекты стенгазет на английском, таблицы, и я даже радовалась этому. Все лучше, чем лежать без сна и думать, за что… почему… как верить людям…

Обстановка в школе становилась все более нервозной. Поводом для всеобщей истерики могло стать что угодно, от кастрюли супа, разлитой в центре столовой, до пачки гвоздей, пропавших у завхоза. Директрисе на глаза лучше было не попадаться. Она начинала с того, что критиковала каждое твое решение и действие, а потом наваливала на тебя с десяток новых поручений.

С Игорем и Александрой мы почти не виделись. Они были заняты еще больше меня, и это было очень хорошо, потому что я совсем запуталась. Александра перестала быть моим врагом и стала подругой, но снова превратится во врага, если узнает про нас с Игорем. Игорь перестал быть для меня всего лишь коллегой, но позволить ему стать для меня кем-то другим я не могла. Из-за Александры, из-за Майка, из-за того, что все это происходило слишком быстро…

Мои одиннадцатиклассники, к счастью, не доставляли мне проблем. У Риты с Тимофеем наступило затишье. Похоже, он сдержал слово и поговорил с ней. Она перестала прогуливать и хамить, и в нетрезвом состоянии ее никто не видел. На уроках она по-прежнему сидела с Тимофеем, но на переменах она обычно держалась в стороне: устраивалась на подоконнике с ноутбуком, что-то быстро печатала и никому не позволяла заглядывать в ноут.

Мила, как и обещала, меня не беспокоила. Но, судя по таинственному выражению, которое я иногда ловила на ее лице, она продолжала свои шпионские игры. Не знаю, где она находила для этого время. Подготовка к конкурсу занимала все свободное время не только учителей, но и школьников.

Ребята по-прежнему помогали мне, но помощь я принимала не от всех. Леру, Антона, Дениса и Аню я в упор не замечала. С Антоном и Лерой это было просто. Они старались не попадаться мне на глаза, а на уроке вели себя примерно. Аня, наоборот, использовала каждую возможность, чтобы испортить мне настроение. Она не грубила в открытую, но была во всем со мной не согласна, не делала домашнее задание по английскому и смотрела на меня ненавидящими глазами. Но я не сердилась на нее. Ревность можно понять. Но как понять Дениса?

Его умоляющие глаза преследовали меня повсюду. Первые несколько дней он караулил меня за каждым углом и пытался что-то объяснить, но вскоре понял, что это бесполезно. Я не хотела его слушать. Я физически не могла его слушать. Возможно, потом, когда пройдет злость, когда от обиды ничего не останется, я смогу. Но только не сейчас.

Наконец впереди забрезжило избавление от всех трудов. Конкурсная неделя стартовала в понедельник, а после того, как она закончится, можно будет перевести дух.

В субботу мы развесили оставшиеся украшения в актовом зале. Директриса пришла с инспекцией и в кои-то веки не нашла, к чему придраться.