Блоги

На следующий день я едва дождалась окончания первого урока. Уточнив расписание, я помчалась на первый этаж, где у 11 «А» проходила сдвоенная физкультура. Там в самом разгаре был баскетбольный матч. На скамейке сидели двое. Рита что-то остервенело печатала на ноутбуке, а Витя Панкратенко вяло массировал коленку. Увидев меня, он скорчил такую физиономию, словно у него как минимум перелом ноги. Но он зря старался. Сегодня мне не было до его уловок никакого дела.

Я внимательно оглядела спортзал и застыла на месте. Среди игроков в глаза бросался высокий стройный Тимофей. Он бегал и прыгал с поразительной легкостью, как будто и не было вчера никакой драки.

– Пришли проведать своих архаровцев? – гаркнула физкультурная бабулька у меня над ухом. – Правильно. Глаз да глаз за ними.

Я вежливо улыбнулась.

– Галина Юрьевна, может, не нужно заставлять их играть на перемене?

– Что им сделается? – искренне удивилась она. – Пусть играют.

– Никольскому точно надо отдохнуть.

Я не понимала, как она могла допустить его к уроку.

– Вы прямо как курица-наседка, – хохотнула бабулька. – На них воду возить можно, а вы с ними как с маленькими.

– Мне кажется, Никольскому нельзя играть. Ему может стать плохо, – твердо сказала я. – Или вам нужны проблемы?

Физкультурная бабулька нахмурилась, подняла к губам свисток, висевший на груди, свистнула и гаркнула во все горло:

– Никольский, сюда!

Тимофей обернулся и неспеша пошел к нам.

– Здрасьте, Дарья Дмитриевна.

– Никольский, твой классный руководитель думает, что ты плохо себя чувствуешь, – ехидно пробормотала физкультурница.

– Почему? – Тимофей наигранно поднял вверх брови, но в его черных глазах было не удивление, а насмешка.

– Откуда я знаю? – рявкнула она.

Я не могла отвести взгляд от лица Тимофея. На нем не было ни раны, ни царапины, ни кровоподтека, ни синяка. Вчера я боялась, что ему придется зашивать бровь. Сегодня у него не было не только шва, но и крошечного следа. Искусный грим? Но нкакой грим не мог замазать синяки и ссадины настолько хорошо. Кожа Тимофея была безупречна. Нигде ни пятнышка, ни прыщика и уж тем более ни синяка, ни рваной раны.

– Я в полном порядке, – проговорил Тимофей и, раскинув руки в стороны, медленно повернулся на месте, демонстрируя себя. – Что скажете?

– Не выпендривайся, – сурово оборвала его бабулька, и я была ей благодарна за это. Но тут она заорала так, что я чуть не оглохла.

– Громов, ты чего с мячом делаешь? Ты окно хочешь разбить?

Она рванула в самую гущу игроков, и мы с Тимофеем остались одни. Он молчал и смотрел на меня так, что я чувствовала, как краснею до кончиков волос.

– Я просто хотела узнать, как ты себя чувствуешь… после вчерашней драки, – пробормотала я, запинаясь на каждом слове.

Тимофей закатил глаза.

– Это разве драка была… Так, помахали кулаками немножко. Но… – Голос его дрогнул и стал нежным, вкрадчивым. – Спасибо за заботу. Очень приятно.

– Зато мне неприятно, – отрезала я. – Я думала, тебя с проломленной башкой на скорой увезли, а у тебя все в порядке.

Я замолчала, не зная, как выразить свое негодование и удивление.

– Извините. – Тимофей прижал руки к груди. – Если вы хотите видеть меня с проломленной башкой, я сегодня же спрыгну с крыши школы.

– Хватит придуриваться, – прошипела я, окончательно теряя контроль над собой. – Я всю ночь не спала, все думала, как ты, что с тобой, жив ты или нет…

– Я потрясен, – проговорил Тимофей. – Всю ночь?

Мне захотелось его ударить. Но на нас уже и без того поглядывали ребята. Я сжала кулаки и сдержалась.

– А с тобой все в полном порядке… – продолжала я, игнорируя его горящие взгляды. – Ни царапинки, ни синяка. Денис тебе глаз вчера подбил.

– Подбил, – кивнул Тимофей мрачно и обернулся на Дениса, который как раз в этот момент кидал мяч в корзину и успешно делал вид, что его больше ничего не интересует. – Кулачищи у него здоровые. Но со мной просто так не справиться. Я тоже парень крепкий.

Он засучил рукав футболки и протянул мне правую руку, широкую, с белой, нежной как у девушки кожей. Перед моим мысленным взором отчетливо встала вчерашняя драка. Денис с силой толкнул его, и Тимофей налетел на колонну… ударился рукой… рубашка порвалась, брызнула кровь… После такого должен был остаться след. Хоть какой-то!

Я схватила руку Тимофея – она оказалась очень горячей на ощупь – и провела пальцами по коже. Ни бугорка, ни вмятины.

– Этого не может быть… – пробормотала я, стараясь найти хотя бы какую-то отметину.

– Нравится? – выдохнул Тимофей.

Я вздрогнула и вдруг осознала, что он стоит близко от меня, слишком близко, а я ощупываю его руку на виду у всего класса.

– Что с тобой не так, Никольский? – Я отпрыгнула от него, терзаясь от сознания собственной глупости. – Кто ты такой? На тебе все зажило за одну ночь. Ты что, вампир?

По тому, какая в зале внезапно наступила тишина, я поняла, что меня услышали все. Тимофей улыбнулся, и мне захотелось убить себя на месте. Вампир?! Ничего умнее не могла придумать?

– Нет, Дарья Дмитриевна, я не вампир, – сказал он серьезно, но глаза его смеялись.