Что будет, если дом развернуть, так, чтобы он стоял к ветру длинной стеной жилой части? Его зимой будет выдувать. Вся стена промерзнет. Именно так поставили дома на улице Молодежной. И все остальные дома, которые потом строил совхоз. Я помню рассказы, как старики подходили к строителям, еще когда только они начинали заливать фундаменты под новые дома и возмущались:
— Вы что, сукины дети, творите?! Совсем ума нет?
— У нас такой проект!
Рассказывают, что даже коллективное письмо в крайком писали жители села о неправильной проектировке. Никакой реакции.
Поэтому, когда мы уже жили в одном из таких домов, стапливали за ночь три ведра угля, и все-равно утром уже был зусман[15]. А у деда — полтора ведра и утром в доме было тепло. А уголь по цене кусался. Это только у маразматиков, фанатов вкусной колбасы, в СССР всё было дешево, почти бесплатно.
Да еще и брус, из которого дом делали… И печи — обогреватель, у нас его называли — груба, в два колодца[16], больше нельзя было втиснуть — планировка такая. У деда и в других домах, которые при колхозе строили — три колодца…
Еще куда-то исчез… печной кирпич. Вроде был до середины 50-х годов. А потом исчез. И печи стали класть из обычного строительного, красного. А это две большие разницы, кто понимает. Одно дело, когда у тебя печка еще до утра остыть не успела, другое дело, когда через три часа после протопки к обогревателю даже спиной прислоняться — не согреешься.
Да многое что исчезло. Исчезла в селе артельная чайная. Мужикам после работы некуда стало зайти, пообщаться, рюмку или кружку пива выпить, бутербродом закусить, в шашки поиграть. Постричься в селе стало негде. Моя баба Таня стригла нас, пацанов, и всех мужиков-родственников сама ручной машинкой. И постоянно ругалась, что это ей приходится делать, раньше была парикмахерша-патентщица, у нее кабинет был в клубе. Там же работала модельерша-портниха. Она тоже исчезла.
В магазине исчезли черная и красная икра, осетрина и лосось, консервированные крабы, сыр…
Был анекдотический случай даже, завезли в магазин сыр с плесенью, продавца чуть не побили за бракованный товар. А то был советский сыр французских сортов. Умели делать и такой. Живая рыба исчезла в продаже. Полукопченная колбаса стала деликатесом, если вдруг привозили — давка чуть не с мордобоем. Да и обычная варёная — по праздникам.
Сегодня ругают нынешнюю варёную, а мой дед советскую называл говном, которое жрать невозможно. Честное слово, я не знаю и не понимаю, почему сейчас заставшие эту варёную советскую колбасу так по ее вкусу тоскуют. Это либо маразм и «раньше дефки были красивее», либо у кого-то была морковка слаще ананаса. Никакой разницы между нынешней варёной и советской лично я не чувствую. Нет, конечно, есть разная колбаса, но если ты на ценнике видишь, что она дешевле мяса, то почему ты ждешь от нее какого-то особенного вкуса? Ты идиот?
А по нормальной цене и нынче нормальная колбаса. Дорогая только? Как знать, если сравнивать с советскими временами. Они советские, конечно, только в кавычках. Если при четырехзвездном герое Брежневе мясо стоило 2 рубля, т. е., на зарплату в 200 рублей можно было купить 100 кг мяса, то теперь оно стоит 300 рублей пусть (свинина) в среднем, и на зарплату в 30 тысяч можно купить те же 100 кг. Но ты еще найди в СССР работу с зарплатой в 200 рэ! А потом еще и попробуй купить мясо за 2 рубля! Хотя бы костей с кусками мяса на них!..
Да, кстати, в некоторых сельпо ничего такого, что было в Ленинском, сроду не продавалось. В Старой Каштановке, например, на родине деда. Но какой смысл был завозить в магазин икру и французский сыр, если жители села — почти сплошь голодранцы. Кто их купит, они же протухнут?! Почему там были голодранцы — будет чуть дальше…
Пока не забылось. Бывшая одноклассница написала: помнишь Ляльку и какими футболистами вы были?
Лялька — это Андрюха Анненков. Младше меня на год. Маленький, потому и Лялька. Финтил так, что Месси может только плакать от зависти. Это было что-то невероятное, учитывая, что у нас на селе футбол был спортом номер один. Дальше об этом напишу. Играли все пацаны очень хорошо.
— Лялька, заманал! Пас дай! — постоянно ему кричали.
Мяч у него невозможно было отобрать, пока он вокруг себя толпу из команды противника не соберет и его элементарно кучей тел не задавят.