Блог «Серп и молот» 2021–2022

Кому и с какой целью понадобилась эта путаница? Кто-то специально это сделал, чтобы желающие посмотреть документы Добробабина не наткнулись на них? Хотя, какой смысл об этом гадать?

Наградной лист Добробабина Ивана Евстафьевича на Славу 3-ей степени вызывает полнейшее недоумение:

Как следует из опубликованных материалов его дела, повторно в ряды РККА Добробабин попал в марте 1944 года, когда наши войска освобождали Одесскую область. Там он и нашелся. Пишут также, что он был призван Полевым военкоматом. Однако, такого учреждения, как Полевой военкомат, никогда не существовало, это всего лишь простонародное название. Призывали на освобождаемых территориях военные советы действующих армий, согласно Приказа Народного Комиссара Обороны СССР о призыве в Красную Армию граждан, проживающих на освобождаемых от оккупации территориях № 089 9 февраля 1942 г… И призывали не тех, кто уже был призван ранее:

«Призыву подлежат граждане освобождаемых от оккупации территорий в возрасте от 17 до 45 лет из числа лиц, не призывавшихся в Красную Армию в течение истёкших месяцев войны.»

Те военнослужащие, которые оказались на оккупированной территории, снова ставились в строй после соответствующей проверки. Нужно было дезертиров, по крайней мере, среди них выявить. Тем более, нужно было проверить, не успел ли кто из них немцам послужить. Вообще, при каких условиях они оказались в немецком тылу, иначе можно было свои войска насытить немецкой агентурой.

Вот приходит на призывной армейский пункт Добробабин и говорит:

— Принимайте меня, сержанта Добробабина, в армию взад. Хочу продолжить громить фашистов.

— Здравствуй, сержант Добробабин, а чем ты докажешь, что ты Добробабин и сержант?

— А у меня аусвайс есть!..

* * *

Разумеется, никаких документов у Добробабина после плена быть не могло. А если бы даже у него каким-то чудом сохранилась красноармейская книжка, то и это мало что значило бы. Проверяли таких лиц органы контрразведки в обязательном порядке. Поэтому либо в Смерше сидел бы, пока проверка шла, либо, в лучшем случае, в запасном полку ждал ее результатов. Что контрразведка проверяет? Да те данные, которые со слов добробабиных вносились в их учетные документы: анкетные сведения, сведения о прежнем месте службы — полк, дивизия; каким РВК и когда был призван, причина временного выбытия, если были ранения или контузии — нахождение в госпиталях, каких именно.

Вот, как видно из наградного листа, И. Е. Добробабин сообщил о себе следующее: год рождения — 1914, русский, беспартийный, воевал на Западном фронте с июня 41-го по декабрь 41-го, в Красной Армии с 25 июня 1941 года по 5 декабря 1941 года, в ноябре был контужен. Призван Нарымским РВК Западно-Сибирского края.

Так эти сведения подтвердились при проверке и поэтому Добробабину разрешили сержантские лычки носить, выдали оружие и поставили в строй? Или как?

Ладно, допустим сотрудник Смерша посмотрел на честное открытое лицо парня с хорошим русским именем Ваня и решил никакой проверки не проводить, поверил на слово. Допустим.

Но из того, что нам показали, в его деле есть рапорт в политотдел 297-ой дивизии от 31 августа 1944 года:

«Доношу, что я, сержант Иван Евстафьевич Добробабин, в первый год Отечественной войны сражался в рядах дивизии генерал-майора Панфилова во взводе лейтенанта Шишкина…»

В этом рапорте Добробабин признается, что он один из 28-ми панфиловцев. Что должно было после этого рапорта произойти в политотделе дивизии? Конечно, большой шухер. Ни фига себе, оказывается в дивизии один из 28-ми служит! Срочно проверить! Подтвердится — водить его по ротам и батальонам, пусть о подвиге рассказывает. А в армейскую газету написать заметку о том, что в нашей дивизии такой герой продолжает бить фашистов.

Но ни фига! Ничего не происходит больше трех месяцев, потом появляется такое: