Блог «Серп и молот» 2017–2018

Дальше Жуков рассказывает, что он снова двинулся в путь в поисках штаба командующего Западным фронтом Ивана Конева. Нашел штаб, а там сидят за столом Ворошилов и Молотов, грозят Ивану Степановичу трибуналом и расстрелом после каторги в ГУЛАГе за ошибки в руководстве войсками. Георгий Константинович, конечно, остановил этот готовящийся беспредел, строго отчитал двух заместителей председателя Совнаркома и членов Государственного комитета обороны, как школяров. Объяснил им, что хоть Конев и допустил некоторые ошибки, но войска фронта дерутся и немцев бьют, хоть и в окружении находятся. Прямо туда, Коневу в штаб вдруг позвонил Сталин:

«10 октября я прибыл в штаб Западного фронта, который теперь располагался в Красновидове.

В те дни в штабе фронта работала комиссия Государственного Комитета Обороны. Она разбиралась в причинах катастрофы войск Западного фронта. Меня вызвали к телефону. Звонил И. В. Сталин.

— Ставка решила освободить Конева с поста командующего и назначить вас командующим Западным фронтом. Вы не возражаете?

— Какие же могут быть возражения!

— А что будем делать с Коневым? — спросил И. В. Сталин.

— Коневу, я думаю, следует поручить руководство группой войск на калининском направлении. Это направление слишком удалено, и там нужно иметь вспомогательное управление фронта.

— Хорошо, — согласился И. В. Сталин. — В ваше распоряжение поступают оставшиеся части Резервного фронта и части, находящиеся на можайской линии. Берите скорее все в свои руки и действуйте. Приказ мною подписан и уже передается фронтам.»

(Г. К. Жуков. Воспоминания и размышления)

На самом деле это все никакого отношения к реальности не имеет. К. К. Рокоссовский описал в «Солдатском долге» всё совершенно не так. А именно так, как и могло происходить. Когда Константин Константинович, выдернутый из корпуса приказом Конева ехать принимать армию, прибыл на место указанное, как пункт формирования армии, не нашел войск, которыми должен был командовать, он стал искать штаб Конева. И нашел как раз в тот момент, когда члены ГКО Молотов и Ворошилов задавали Коневу разные вопросы. Скорей всего, такие: «Ваня, объясни, будь добр, Комиссии ГКО, как ты просрал свой фронт, невзирая на указания Ставки следить за флангами?».

Здесь еще и Рокоссовский заявился. Сам, но без армии. Ворошилов у него и спросил: «Почему вы и ваш штаб здесь одни без войск?». Константин Константинович показал пальцем на Конева: «У него спросите».

«Я показал маршалу злополучный приказ за подписью командования. У Ворошилова произошел бурный разговор с Коневым и Булганиным.»

(К. К. Рокоссовский. Солдатский долг)

Это потом уже, после 1957 года, разные коневы себя самостоятельными командирами фронтов описывали, а Ворошилова они отправили в отставку сразу после Ленинграда. Не хотели вспоминать «бурные разговоры».

А Жуков, конечно, вдвоем с шофером изучать фронтовую обстановку не ездил. Он, как это только и могло быть в жизни, был послан в штаб Западного фронта вместе с комиссией ГКО и сидел тихо на скамейке в предбаннике, пока комиссия разбиралась с Коневым. Разобравшись, комиссия приняла решение Конева с командования снять и заменить его Жуковым:

«…Затем по его (Ворошилова — авт.) вызову в комнату вошел генерал Г. К. Жуков.

— Это новый командующий Западным фронтом, — сказал, обратившись к нам, Ворошилов, — он и поставит вам новую задачу.

Выслушав наш короткий доклад, К. Е. Ворошилов выразил всем нам благодарность от имени правительства и Главного командования и пожелал успехов в отражении врага.»

(К. К. Рокоссовский. Солдатский долг)