Близнецы-соперники

— Сволочь! Сволочь, приспешник Донатти! — Виктор перекатился на бок. Гаэтамо ответил ударом кулака в ребра. Удар был страшен — боль парализовала его.

Палка! Нужна палка. Фонтин перевалился на левый бок, левой рукой ухватившись за сломанную ветку, как человек хватается за что-то в минуту боли. Гаэтамо нащупал у него под одеждой корсет. Он вцепился в него и стал дергать вверх и вниз, пока сталь не разодрала тело.

Виктор чуть-чуть приподнял палку, прижав ее к берегу. Она коснулась его груди, он почувствовал это. Ближний к нему конец был зазубрен. Ах, если бы возник хоть малейший зазор между ним и этим зверем — этого было бы достаточно для того, чтобы ткнуть палкой вверх, в лицо и шею.

Вот оно! Гаэтамо поднял колено. Этого было достаточно.

Собрав всю оставшуюся в его измученном теле силу, Фонтин рывком вонзил сук в распростертого на нем священника. Раздался вопль, наполнивший лес:

А затем серую тьму потряс разрыв. Выстрелило мощное оружие. Стаи птиц и лесные звери всполошились во всех концах леса, а тело Гаэтамо рухнуло на Виктора. И откатилось в сторону.

В горле его торчал сук. А ниже шеи грудь представляла собой месиво из развороченного мяса и крови. Его убил наповал прогремевший из лесной чащи выстрел.

— Да простит меня Господь, — произнес во тьме голос ксенопского монаха.

Виктор провалился в черную пропасть. Он почувствовал, что сползает в воду, и что его схватили чьи-то дрожащие руки. Его последние мысли, почему-то умиротворенные, были о сыновьях. О близнецах. Это могли быть руки сыновей, которые пытались спасти его. Но руки его сыновей не дрожат.

Часть вторая

Глава 22

Майор Эндрю Фонтин сидел за своим столом и прислушивался к звукам утра. Было пять минут восьмого, соседние кабинеты начинали заполняться сотрудниками. Голоса в коридоре вспыхивали и затухали: в Пентагоне начался очередной рабочий день.

У него оставалось пять дней на размышление. Нет, не на размышление — на действие. Раздумывать особенно не о чем — нужно действовать! Нужно что-то предпринять. Предотвратить то, что затеяли Адриан и его «обеспокоенные граждане».

Их «Корпус наблюдения» был самой что ни на есть законной, хотя и тайной, организацией в армии. Молодые офицеры делали именно то, что ставили себе в заслугу горластые волосатики студенты. Только не подрывая основ системы, не выявляя ее слабостей. Наращивай мощь и создавай иллюзию мощи. Вот что самое главное. Только они сделали все по-своему. Их «Корпус наблюдения» родился не в Джорджтауне, не в пустопорожней трепотне за рюмкой бренди под висящими на стенах картинками Пентагона. Чушь! Идея родилась в бараке в дельте Меконга. После того, как он вернулся из Сайгона и рассказал троим своим подчиненным все что случилось в штабе командования.

Он прибыл в Сайгон, имея на руках несколько поступивших с передовой жалоб. Это были неопровержимые факты, свидетельствующие о коррупции в системе военных поставок. Каждую неделю утекали сотни тысяч долларов — брошенные при отступлении боеприпасы и техника, которые потом обнаруживались на черном рынке. Деньги прикарманивали себе высшие командиры, а потом на них закупались наркотики, которые перепродавались через нелегальную южновьетнамскую сеть в Хюэ и Дананге. Выкачивались миллионы долларов, и никто, похоже, не знал, как с этим бороться.

Словом, он привез в Сайгон свои доказательства и предъявил их высшим армейским чинам. И что же сделали генералы? Они его поблагодарили и пообещали провести расследование. А что там было расследовать! Он привез достаточно фактов для того, чтобы сразу же предъявить обвинения по меньшей мере дюжине штабных офицеров.

Бригадный генерал повел его в кафе и поставил выпивку.

— Слушай, Фонтин. Пусть лучше они проворачивают мелкие махинации, чем мы будем закапывать в землю груды металлолома. Эти людишки — воры по природе, мы не сможем их изменить.

— Но мы можем схватить их за руку, чтобы другим было неповадно, сэр.

— Да Бог с тобой! У нас и так довольно проблем! Такого рода разоблачение только будет на руку антивоенщикам в Штатах! У тебя отличный послужной список, не порть его.

Вот когда это все началось, когда был создан «Корпус наблюдения». Название говорило само за себя: это была группа людей, которые глядели в оба и все подмечали. Шли месяцы, и четверка стала пятеркой, потом семеркой. А недавно они ввели в свои ряды и восьмого. Капитана Мартина Грина, сотрудника Пентагона. Им руководило чувство отвращения. Во главе армии стоят слабонервные бабы, которые боятся обидеть. Это что, достойное военное руководство могущественнейшей страны мира?