Близнецы

– Ей нужен ты, – произнесла я, направляясь к лестнице и прекрасно зная, что Она уже под лестницей. Мне не нужно было вглядываться в темноту, чтобы это узнать. Её присутствие шло отовсюду. От всех углов. Из каждой трещинки отделанных досками стен.

– Нет! Не уходи! – крикнул Вова. Ему неожиданно захотелось вылезти из этого стула. Он задёргался из-за всех сил, но всё тщетно, – Не бросай меня здесь!

Я задержалась на мгновение посреди лестнице, бросив на Вову прощальный взгляд. Такого ужаса на его лице, я не видела никогда. Луч фонарика начал гаснуть. Повеяло ледяным холодом, что несравнимо было с зимним морозом.

– Нет, пожалуйста! Не оставляй меня с Ней! Нет, – Вова уже не смотрел на меня, всё его внимание было приковано к месту под лестницей, откуда уже тянулись скрюченные ветви-руки. Хоть я и знала, что Она не причинит мне вреда, я всё же поспешила подняться наверх. Я быстро преодолела оставшиеся несколько ступеней.

– Диана, не уходи! Это я, Саша! О, Господи! – крик ужаса, – Она убьёт нас обоих!

Я не стала ничего отвечать, просто опустила дверцу. Матерки и крики слышались ещё долгие несколько минут. Всё это время я стояла прямо на крышке и ждала. Только после того, как крики прекратились, я дала волю чувствам и расплакалась.

72

Вот и всё. Вова замолчал, но я ещё долго не могла решиться открыть дверцу и спуститься вниз. Понимала, что нужно. Ведь если оставить его там надолго, он мог и отморозить себе чего ненароком. Собравшись с силой духа, я вновь открыла дверцу и не спеша принялась спускаться. Внутри было темно. Фонарик не горел. Пахло чем-то не совсем приятным, будто кто-то решил испортить воздух. Вова сидел по-прежнему на стуле связанный по рукам и ногам. Его голова лежала на груди, и кажется, он был без сознания или притворялся, но скорее всего, нет. Нужно было его как-то привести в чувство. Я несмело подошла и потрепала его за плечо, тут же отпрянув назад на два шага. Долгие мгновения ничего не происходило. Я уже начала подумывать, чтобы вернуться в дом и набрать номер Никиты. Но неожиданно голова Вовы дёрнулась.

– Мм… Как же болит голова, – хрипло застонал он, медленно вращая головой. У меня перехватило дыхание. Господи, что же я слышу?

– Саша?

Он посмотрел на меня красными и смертельно уставшими глазами, но это был без сомнения он.

– Диана?

Я тут же бросилась к нему. Это был Саша!

– Любимая, у тебя получилось! Ты смогла! – под одеждой я чувствовала, как его тело пробивает дрожью. Старательно и быстро я расстёгивала ремешки. Пальцы из-за мороза не желали слушаться, поэтому, как мне показалось, длилось всё невероятно долго. Я не удержалась и поцеловала мужа в губы, ещё раз убеждаясь, что он вернулся. Как только я расстегнула ремни на запястьях, Саша стал помогать мне здоровой рукой с оставшимися ремешками. Те пальцы, которые я сжимала плоскогубцами разбухли и посинели.

***

– Я знаю, где дети, – вымолвил Саша, как только оказался на свободе.

Самое необыкновенное утро, знаете ли, на мой взгляд. Вы можете встречать рассветы у моря или в дорогом фешенебельном отеле, или в горах, где угодно, но самый загадочный и прекрасный рассвет – это зимой в небольшом тихом сибирском городке.

Я не знаю, что будет теперь со мной и с Сашей, но в одном я уверена наверняка – Вова ушёл и больше уже не вернётся. То существо, которое я называла Тёмная Тень, оно его уволокло к себе, в свой мир.

– Знаешь? – с надеждой переспросила я, сверля его глазами.

Он кивнул, прекрасно догадываясь, о чём я подумала. Дети там, в Еловых Верхушках и сейчас это место никто не охраняет. Вова ушёл вместе с Тёмной Тенью.

***

Спустя полгода.

Да, прошло целых шесть месяцев, только тогда я стала понимать, что моя жизнь наконец-то вернулась в прежнее русло. Как Саша и сказал, он знал, где Вова спрятал похищенных детей и удерживал их долгое время. В старом заброшенном доме в Еловых Верхушках. Как только всё закончилось, мы с Сашей сразу позвонили в полицию и всё рассказали, прекрасно понимая, что наша история не вызовет доверия, но только не у Никиты. Молодой следователь сразу созвал своих коллег и помощников и те отправились на поиски. Не прошло и часа, как они вернулись вместе с детьми, живыми и здоровыми. И та маленькая девочка, которой принадлежали найденные трусики, была жива, напугана, истощена, но жива. Дети мало что рассказали, потому что находились под каким-то наркотическим воздействием, как считали медики, хотя в крови ничего не обнаружили. Саше пришлось пройти принудительное психическое исследование. Всё это длилось долгие несколько месяцев, и я почти каждый день вплоть до родов приезжала к нему в больницу. Врачи никак не могли решить, выздоровел ли Саша или нет? И может ли он жить дальше нормальной обыденной жизнью? Мы не торопили врачей, мы знали, что всё наладится, должно наладиться.