Близко к сердцу. Истории кардиохирурга

Иногда работа врача может показаться рутиной. Даже в хирургии, научившись своей специальности, мы словно входим в колею, ежедневно совершая определённую последовательность действий. Утренний обход палат, осмотр недавно прооперированных больных, визит в реанимацию, несколько амбулаторных консультаций, возможность, как шутят терапевты, на несколько часов спрятаться от работы в операционной, обед, написание протокола операции, вечерний обход, консультации в других отделениях, изучение историй болезни, завершение рабочего дня. Описывая расписание заведующего, я упустил огромный пласт работы врача отделения – оформление медицинской документации. В работе доктора этот раздел может занимать не менее половины рабочего времени, хотя, кого я пытаюсь обмануть, скорее все семьдесят процентов. «Больные – это люди, которые отвлекают врача от грамотного оформления медицинской документации», – такая печальная шутка гуляет по стационарам и поликлиникам. Невольно вспоминаю, как я, клинический ординатор второго года, уже успевший утонуть в бумагах, впервые присутствовал на большом совещании с руководством клиники. Один из чиновников тогда говорил, что политика государства заключается в уменьшении бумажной нагрузки на врача, и в ближайшие годы количество «бумажек» значительно уменьшится. Однако что-то пошло не так, и сегодня их число увеличилось в несколько раз.

– Ничего себе, а что это у докторов с клавишами? – это я на стажировке в Финляндии показываю пальцем на закрытые пластиковой защитой клавиатуры компьютеров.

Алтти, опытный кардиохирург из клиники Университета Тампере, улыбается:

– Они закрыты, потому что врач не имеет права тратить своё драгоценное время на банальное набивание текста. Вот, – Алтти берёт в руку лежащее рядом приспособление, и я понимаю, что это диктофон, – всё необходимое доктор наговаривает сюда, а секретари со средним медицинским образованием, сидящие в стеклянном офисе наподобие колл-центра, расшифровывают его мысли и распечатывают на бумаге. Ему остаётся только проверить, внести правки и поставить подпись.

Но даже у нас иногда появляется возможность сделать шаг из круга и применить свои знания в новом качестве.

– Алексей Юрьевич, добрый день, вас беспокоят из юридического отдела компании N, – сказала девушка, позвонившая с неизвестного номера.

У меня было хорошее настроение и немного свободного времени, поэтому я решил не отключать рекламный звонок и немного пошутить.

– Я очень ждал вашего звонка, наверное, вы хотите предложить мне грамотно продать недвижимость или вложиться в ценные бумаги? – ответил я, радуясь собственному остроумию.

Но на деле всё оказалось гораздо интереснее. Мой телефон девушке дали в журнале, с которым я в то время сотрудничал. А предложение её было неожиданным и необычным: стать врачом экспедиции одного популярного косметического бренда, который хочет испытать защитные свойства своей продукции во время экстремального путешествия по Норвегии.

– Две с половиной недели девственной природы, морских круизов, горных восхождений и велопробегов, это будет грандиозно, – расписывала мне ближайшую перспективу новая знакомая. Хотя я к этому моменту уже принял решение. Как раз на числа экспедиции у меня был запланирован очередной отпуск, на который мы с семьёй никак не могли определиться с направлением для отдыха.

– Похоже, кое-кто только что определился, – подумал я и дал согласие.

Через две недели в аэропорту собралась большая компания: журналисты, модели, пиарщики, менеджеры. Кто-то взял с собой походный рюкзак, кто-то приехал в туфлях на шпильке. Прямой рейс должен был доставить нас в Берген – старый ганзейский город, считающийся жемчужиной Норвегии. В тот год из-за аномальной жары в России горели леса, и Москва была затянута едким дымом, поэтому нас, улетающих на север, многие называли счастливчиками.

– Чёрт возьми, они правы, – осознал я, едва вдохнув полной грудью чистый воздух на выходе из самолёта. После плюс тридцати двух и едкой гари горящих торфяников – плюс девятнадцать и свежий ветер с Атлантики.

Берген оказался уютным скандинавским городом на побережье. О суровых временах викингов напоминали разве что трёхмерные клумбы в виде шлема с массивными рогами и грозные свинцовые тучи, время от времени закрывающие солнце.

Наш гид по городу оказался русским, переехавшим в Берген из Великого Новгорода. Он был увлечён древним сотрудничеством этих городов в рамках Ганзейского союза, показал старый портовый квартал, где располагалась контора новгородских купцов. В раннем средневековье Западная Россия, представленная Новгородской республикой, была равноправным европейским государством, встроенным как в торговую, так и в гражданскую жизнь Европы. В Англию, Норвегию, немецкие земли плавали не только торговать, но и учиться.

– Прорубая окно в Европу, Пётр Первый лишь смахнул паутину с фрамуги, распахнутой новгородцами, – уверенно рассказывал гид. – Ведь земли Ингерманландии, которую Пётр с таким трудом отвоевал у Швеции для строительства Петербурга, в то время принадлежали Новгороду.