Ближе, чем ты думаешь

— Сестренка, то, что я сейчас скажу, прозвучит как бред сумасшедшего, но… Бен рассказал мне всю эту чушь насчет того, что ты типа собиралась продать Алекса… В смысле, это же полное безумие, но… Ты не думала, что за всем этим кто-то стоит?

— Что ты имеешь в виду?

Он вздохнул.

— Знаешь, ты, конечно, умница, но иногда бываешь такой глупенькой. Мне кажется, тут все ясно как божий день. Кто-то подбросил наркотики в ваш дом, а потом настучал об этом шерифу. Затем тот же тип накапал в соцслужбу, что вы, мол, хотите продать своего ребенка. За всем этим стопудово кто-то кроется и хочет тебя подставить.

Было поразительно слышать, с какой простотой и уверенностью он все это выложил… неужели он прав?

— Но кто мог бы пойти на такое?

— Я не знаю, — сказал он. — Но вам лучше с этим разобраться. Потому что если вы этого не сделаете, тот хрен продолжит в том же духе.

У меня сжалось сердце. Я даже и не думала об этом.

— Давай, — сказал он. — Садись в машину.

Ехали мы в молчании. По дороге домой мы с Тедди прогулялись по «Уолл-марту», потом я одолжила у него денег на покупку ручного молокоотсоса. Электрический я хотела оставить на работе.

Когда мы подъехали к Деспер-Холлоу-роуд, я поняла, что изо всех сил сжимаю ручку двери его фургона.

Несмотря на правдоподобие того, что сказал Тедди, мне было трудно убедить себя, что кто-то действительно сможет меня спасти. Я просто не понимала, чего ради это кому-то стоит делать. Что бы ни говорили о миллениалах и о нынешних избалованных детишках, я вовсе не считала себя особенной. Все подростковые иллюзии из меня давно выветрились.

Настоящая правда моей жизни заключалась в том, что я в свой тридцать один год работала диспетчером в транспортной компании и вела совершенно обычную жизнь вместе с мужем и ребенком.

Кроме того, мне обычно казалось, что большинство людей в этом мире слишком поглощены своими собственными драмами, чтобы тратить время, делая пакости другим. Еще ребенком, которого методично уродовала «система», я пришла к выводу, что ее представители, общавшиеся со мной, были просто сборной солянкой и каждый из них, хотя и возился со мной, как мог, по-настоящему не был заинтересован в моей судьбе: их работа напоминала случайные всплески альтруизма, без которых я бы просто растворилась в общей массе детей, попавших под опеку.

Думать же, что среди них был некто, тщательно спланировавший замысел против меня, окончательно подрывало мое доверие к «системе». И слишком уж подобная мысль была похожа на теории заговора, столь любимые Бобби Рэем Уолтерсом.

И все же не было никаких сомнений в том, что слова Тедди имели смысл. Ведь не упало же с неба в наш дом такое дикое количество наркоты. И когда мы только покупали дом, никаких наркотиков там однозначно не было. Последней его владелицей была пожилая вдова священника, которая никак не подходила на роль наркоманки.

Но ведь каким-то образом наркотики все же попали в наш дом. Да и то, что я якобы хотела продать Алекса, тоже не могло возникнуть на пустом месте. Директриса социальной службы, как бы я ее ни невзлюбила, все же должна была опираться на информацию, которая, по ее мнению, заслуживала доверия.

Но откуда же взялась эта чудовищная ложь?

Я по-прежнему была совершенно сбита с толку, как и тогда, в ее офисе.

Мы свернули на Деспер Холлоу-роуд, затем проехали мимо хозяйства Бобби Рэя — выставленного на улицу дивана, поднятого флага Конфедерации и знака — Улэбнись! Тя снемают!

Тедди свернул с дороги и остановил свой фургон. Затем повернулся и серьезно посмотрел на меня.

— Что? — спросила я.

— Ничего, просто… Не хотел поднимать эту тему, потому что… Не знаю, в общем, просто не хотелось бы волновать тебя еще сильнее. Но не кажется ли тебе странным, что тебя до сих пор не арестовали по обвинению в хранении наркотиков?

— Да не знаю я, понимаешь? Прокурорша что-то толковала о том, как она может поступить со мной, чуть ли не сходя с места, но как-то бестолково. Да и особого опыта в таких делах у меня нет.

— А у меня есть. Законники обычно не вламываются просто так в дома, а если находят кучу наркоты, то уж никак не позволяют тебе болтаться где угодно, словно ничего не произошло. Тебя арестовывают, а потом либо отпускают под залог, либо нет, — сказал он. — Все это очень странно. Есть у меня приятельница, у нее мама в суде работает. Я хочу спросить у нее обо всем этом, потому что не думаю…

Тут он запнулся. Похоже, ему вовсе не улыбалось сообщить своей старшей сестре, что ей придется вернуться в тюрьму.

— Спасибо, — сказала я. — Спасибо, что вытащил меня. Даже не знаю, как тебя и благодарить. Это просто…

Внезапно слова застряли у меня в горле. Я отчетливо поняла, как по-доброму поступил мой брат. Тедди не рос в такой же бедности, как я, но и у него были свои проблемы, частью возникшие из-за него самого, частью — нет. Он боролся с ними и только сейчас, похоже, сошел с кривой дорожки.