Блюз черной вдовы

Пигмалион сорвался со скамьи и мгновенно оказался перед другом. Сгреб его одежды на груди в кулак. Эгалию пришлось встать на цыпочки, чтобы не задохнуться.

— Ты забываешься, Эгалий, — прошипел сквозь зубы Пигмалион. — Если тебя так беспокоит судьба этой рабыни, можешь занять ее место!

Он заглянул в глаза друга и тот почувствовал обморочную слабость. Во взгляде Пигмалиона не было ничего от человека, которого Эгалий когда-то знал. Не было там даже жестокости или злости. Только насмешливое равнодушие.

— Не на много же хватило твоего милосердия… Убирайся!

— Не стоит требовать от других того, на что не способен сам.

Спокойный жесткий голос, внезапно прозвучавший в комнате, заставил Пигмалиона выпустить бывшего друга и, развернувшись, вызвать в ладонях огненные шары, готовые сорваться в цель. Галатея отбросила в сторону рабыню и приняла стойку кулачного бойца

Тот самый жрец, что предупреждал Пигмалиона когда-то об опасности магии, шагнул из тени на свет. Он совершенно не постарел за прошедшие годы. Все такой же крепкий, жесткий и опасный. И он пришел не один. Из тени выступили, окружая их, еще четыре человека.

— Это бесполезно, царь.

Глава одиннадцатая

Когда человек желает убить тигра, это называют спортом, охотой; когда же тигр желает убить человека, это называют свирепостью, зверством.

Бернард Шоу

В это утро я особенно отчетливо чувствовал свой возраст.

То есть, я хочу сказать, меня рано списывать в отставку, не так уж и много мне на самом деле лет. Ну, типа, руки-ноги и прочие детали организма еще не требуют регулярных визитов к врачам.

Но сон на полу, к сожалению, дается уже не так легко, как в студенческие годы.

Вчера… точнее, уже сегодня ночью, обнаружив, что все спальные места заняты прекрасными дамами, мы с Алексом разыграли на спичках мое кресло. Я вытащил короткую спичку, и напарник со злорадной ухмылкой занял мое место в моей же, наглец, излюбленной позе — полулежа, закинув ноги на стол. А я бросил на пол старое одеяло и устроился на нем на пару с чжуполуном, решившим не бросать хозяина в тяжелый момент жизни. Солидарность Ми-ми стоила мне пары синяков, которые я набил об его панцирь, ворочаясь во сне.

Небольшим утешением поутру мне послужили стоны и проклятия Алекса, проспавшего всю ночь в одной позе и теперь безуспешно пытавшегося выбраться из кресла. Примерно такие же — разве что более изысканные — стоны и проклятия раздавались с дивана. Агата проснулась и обнаружила что, во-первых, похмелье совершенно не поддается магическому исцелению и, во-вторых, что за ночь ее дорогущее платье превратилось черти во что. Мало того, что тончайшая материя безжалостно измялась, а кое-где и лопнула по швам, так еще Паштет оставил на ней столько шерсти, словно за ночь полностью облысел.

Женька еще спала, а Рысь — наоборот — встала раньше всех и даже сварила кофе для всей страждущей компании.

Кофе немного прочистил мне мозги. Во всяком случае, я сумел распределить роли в предстоящем расследовании. Алексу предстояло следить за домом Дюволла. Раз вчера вечером маг посетил "Лемурию" с женой, ночевал он, скорее всего, дома. Но я надеялся, что утром долг вновь призовет его на службу — чем бы он в Совете ни занимался. Когда Дюволл покинет квартиру, Алекс должен будет позвонить Алене и условиться о встрече, тем более, что и повод был — руку-то из слоновой кости мы ей так и не вернули. Конечно, теперь это был не артефакт, а действительно "миленькая безделушка", но Алена этого наверняка не заметит. К тому же уверен, максимум через пять минут разговора Алена и думать забудет об артефакте. В этом я полагался на врожденную магию инкубов. Барышня выболтает Алексу все, что знает. Но вот только много ли она знает? Вряд ли она сама в курсе своей способности менять состав крови.

Впрочем, других идей у меня пока не было. То есть, я имею в виду, еще одна мысль была, но Агата наотрез отказалась соблазнять Дюволла, заявив, что ее и без того мутит. К тому же, ведьму ждали неотложные дела в Совете. Допивая кофе, она рассказала, что к бесчинствам оборотней добавилась еще одна напасть — новообращенные маги, которые начинают творить чудеса, иногда прямо на улице, перед толпой. С одной стороны, это порождает ненужные слухи, с другой — самих магов приходиться в экстренном порядке отлавливать и спасать. Что осложняется частым нежеланием этих магов быть спасенными. Несколько новоявленных чудотворцев уже умерло от истощения сил. От всего этого (а так же, думаю, от вида безнадежно испорченного платья) Агата пребывала в желчном расположении духа.

— Я бы на твоем месте не особо рассчитывала на успех Алекса, — проворчала она, открывая проход на теневую тропу. — Ваш любимый метод разведки через постель уже давал сбой.

— Уж не ревнуешь ли ты? — ехидно поинтересовался я. — Не беспокойся, сердце Алекса навсегда принадлежит одной женщине. Правда, не тебе.

— Паяц… мне-то все рано. Просто Алексу с этой дамочкой не тягаться.

— Шутишь?! Я общался с этой Аленой. Она же просто глупая кукла.