Блюстители Неба

– Граждане мира, дорогие земляне, вы, жители Бялогарда, сегодня, в этот торжественный день двадцатилетия со дня Великого посещения, мы невольно уносимся памятью в тот далекий день 12 августа 1979 года, когда здесь, на бывшем теннисном корте международного лагеря «Сирена», состоялась историческая встреча. (В кадре появились две знаменитые фотографии, которые успел сделать на хвосте использованной почти до конца пленки один случайный свидетель из числа взрослых: космическая ракета, приземлившаяся прямо на зеленую траву корта, этакое странное сооружение, непостижимым образом похожее на старинное передвижное шапито, даже с балкончиком-райком у макушки; Пришелец, стоящий на этом самом балкончике, человек в парике образца восемнадцатого века, с цилиндром на голове, и бегущие к чуду мальчишки с ракетками в руках.) Встреча Внеземного разума, принявшего эксцентричные внешние формы для облегчения контакта с детьми, с пятью юными представителями человечества. С пятью ныне хорошо всем известными Великими мальчишками, которых мы до сих пор ласково и любовно называем по их школьным прозвищам, так, как называли себя они сами в те исторические дни. Назовем их еще раз – Джанни Кастелло по кличке Мазила, Роман Толстов по прозвищу Батон и стоящий рядом со мной и всеми любимый Пузо – Войцех Кула, ура ему! … В этот день мы почтим минутой молчания и тех двоих, кого сегодня нет с нами, двух Великих парней, трагически погибших Майкла Саймона и Ульриха Арцта.

Смолк оркестр. Минута молчания поплыла над планетой.

Незнакомец в кресле Батона усмехнулся и, повернув голову к балконной двери на террасу, отметил про себя стихший рев спортивного самолета. Через минуту-две пилот спустился на бетон взлетно-посадочной полосы.

– Здесь,– продолжал кричать на весь мир председатель комитета по Дарам,– итальянец, русский, поляк, бельгиец и американец, представляя символически Старый и Новый Свет, встретились с представителем могучей таинственной суперцивилизации. Я не буду повторять хорошо знакомые нам подробности этой встречи. Скажу только, что в результате Земля стала обладательницей пяти замечательных достижений космического разума, трех великих – Универсального исцелителя, Универсального садовника и Универсальной машины времени – и двух малых даров – Универсального пятновыводителя и Универсальной ракетки… уже в этом странном перечне видны души наших молодых землян, где рядом мирно уживаются прагматизм и альтруизм, самые высокие помыслы и сиюминутные ценности…

Незнакомец уже спускался по винтовой лестнице на первый этаж и не слышал этих слов.

Спортивный самолет тем временем подруливает к ангару. Гофрированная дверь автоматически поднимается вверх, воздушная машина медленно въезжает под свод, вспыхивают под потолком лампы дневного света. Батон откидывает на землю трап, но не спешит вниз, а поворачивается к жене:

– Ты ничего не заметила?

– Днем в гостиной горит свет… ты об этом?

– Да… Может быть, это Костя. Сегодня его дежурство.

Батон медлит выходить из самолета, что-то ему не нравится. Он пристально смотрит на открытый автомобильчик для поездок от ангара к дому. Дверцы машины распахнуты, одна из подушек сиденья выброшена на пол. Рядом валяется опрокинутая канистра в лужице бензина…

– Что за чертовщина. Кто здесь хозяйничал?

Мария тоже медлит выходить из кабины. Ее сердце вздрагивает от приступа тревоги, хотя подумаешь – брошенное на пол сиденье. Внезапно лампы под потолком гаснут.

– Этого еще не хватало!

В полной темноте они на ощупь выходят из самолета, бредут к автомашине. Наконец вспыхивают фары, оживает мотор, двери нехотя поднимаются, заливая ангар неистовым светом предгрозового солнца и выпуская машину, которая мягко катит к двухэтажному особняку в купах вечной зелени, в клубах тревожной дымки. Как они ни уходили от грозы, гора продолжает вспухать на горизонте фиолетовым утесом и отбрасывать холодную тень, в которой зло сверкают горящие окна гостиной.

– Странно,– сказала Мария,– Костя не имеет привычки бродить по дому. И почему он нас не встретил? В такой день.

– Готовит сюрприз.

– Твоя охрана отбилась от рук. Ты слишком мягок.

Остановив машину у крыльца, Батон хмуро посвистел, подзывая собаку:

– Лерри, Лерри…

Нет, все это ему решительно не нравилось. Поднявшись по ступеням к двери, он хотел было набрать на диске код, но… что за черт – диск был вдребезги разбит! Мария, все больше пугаясь, всматривалась в дальний конец дорожки у оранжереи, где ей вдруг померещилось нечто лежащее на прессованном песке, нечто похожее на пятнистое пятно, пятнистое, как их любимый спаниель Лерри… Она поежилась от тревожного холода: пятно, брошенное на песок, словно мятый плед.

– Это ты? – ожил голос в динамике на двери.

– Что за шутки! – заорал Батон, рванув ручку.

Щелкнул запор, и дверь распахнулась. Батон и Мария замерли в шоке – прямо за дверью, на паркете, лежал ничком человек в военной форме с погонами лейтенанта. Отшвырнув сумку, Батон рванул тело на себя. Мертвое лицо откинулось. Это был Костя. Мария вскрикнула.