«Это не человек», — сказала я самой себе, заставив себя посмотреть на монстра. Оно как будто вышло из мифологии.
— Прекрасный выстрел, мисс Бомон, — сказала мисс Свифт, зашагав в сторону поверженного гоблина и затем опёршись своей худой, обутой в ботинки, ногой в его грудь. — Циклопы могут быть уничтожены только прямым выстрелом в их глаз. Как видите, девушки, стрельба из лука в Блитвуде серьёзно отличается от той, к которой вы привыкли. Я здесь не для того, чтобы сделать из вас лучниц, — она выдернула стрелу из груди циклопа. — Я здесь, чтобы научить вас быть охотницами. А теперь, пожалуйста, кто из вас мог бы сходить и найти Жилли в саду и сказать ему, что здесь требуется провести небольшую уборку, остальные из вас могут подобрать себе соразмерные вам луки.
Оставшаяся часть урока прошла в снятии мерок и обучении как правильно держать лук и стрелы, но сложно было очень хорошо сосредоточиться на этом и в тоже время приглядывать за краем леса. Если я была шокирована тем, как по-человечески выглядели сияющие спрайты, то теперь я была до ужаса напугана тем, насколько нечеловечно выглядели циклопы — и от мысли, что большая часть подобных этому созданий странствовало по лесам. Думаю, мы все вздохнули с облегчением, когда вернулись в замок, и забрались на самый верх звонницы, на урок по колокольному звону в колокольне.
Мы все столпились у окон, чтобы полюбоваться видами. На юго-востоке простиралась огромная Голландская деревня Райнбек. Ухоженные викторианские дома выстроились вдоль улиц, многие из них имели остеклённые теплицы для выращивания фиалок, которыми этот городок был знаменит. Мы смогли разглядеть железнодорожную станцию и рельсы, что вели обратно в Нью-Йорк Сити. На западе растелился лоскут ферм — сенокосные угодья и яблоневые сады, и обнесённые забором загоны, в которых щипали траву лошади, коровы и овцы — красивый сельский пейзаж, словно нечто родом из голландской картины.
Было сложно представить, что такому умиротворению и спокойствию что-то могло угрожать… пока не посмотришь на север и не увидишь Лес Блитвуд, пресмыкавшийся вдоль реки, подобно напружинившемуся животному, готовому неожиданно броситься на свою жертву — густой, тёмный и таинственный. Всматриваться в лесную чащу было сродни взгляду в глубокий омут в солнечный день, в который ты хочешь окунуться, невзирая на понимание, что можешь в нём утонуть, или в глаза хищника, который волочит тебя в самую пучину.
— То, что вы чувствуете, когда разглядываете лес Блитвуд, юные леди — и джентльмен, — начал мистер Пил, поклонившись Натану, — это магнетическая привлекательность Волшебной страны. Существование этого иного мира бок о бок с нашим миром это аномалия, искажение. В местах, где этот мир вторгается в наш, происходит нарушение потока магнитоэлектрической энергии между нашими мирами, подобно вакууму, который втягивает абсолютно всё в своё голодное брюхо.
— Хмм, бабуля, а почему у тебя такие большие зубы! — позади меня прошептал Натан.
Хелен шлепнула его по руке и сказала ему перестать быть таким смехотворным, но её голос дрожал. Ощетинившиеся сосны действительно были похожи на зубы.
— Для того чтобы прервать поток этой энергии мы меняем звуковые волны с помощью колоколов. Мы обнаружили, что определённые последовательности прерывают поток зловредной энергии. Мне требуется шесть добровольцев, кто готов?
К моему удивлению, Натан тотчас же вызвался добровольцем — и по своей собственной инициативе также выдвинул добровольцами меня с Хелен и Дейзи. Беатрис с Долорес настояли на своём участии в шестёрке. Мистер Пил направил каждого из нас взять по одному из канатов, которые свешивались вниз в каменный камерный блок. Канаты были настолько толстыми, что мне потребовалось обе руки, чтобы охватить свой канат. Я ожидала, что он будет ощущаться грубым, но канат был сглажен руками многих до меня звонарей. Он гудел от натяжения, словно был привязан к животному, которое старалось изо всех сил показать путь. Как будто колокол был жив.
Мистер Пил объяснил, как пронумерованы колокола и пересчитал нас, чтобы мы знали свои числа. Я была шестым колоколом.
— Когда я назову ваш номер, вы тяните. Сегодня направлять буду я, но со временем вы запомните, когда наступает ваша очередь.
Он начал называть номера, между тем как двигался вокруг нас, демонстрируя, с помощью захвата наших рук, как плавно тянуть вниз и как под контролем ослаблять канат. Звук колоколов прямо над нашими головами был оглушительным — сначала это была просто какофония звука, которая прогнала все мысли из моей головы. Но постепенно ритм проник в моё тело, поступая через руки и подошву ног. Звук, вибрируя, поднимался вверх от камней. Вскоре я уже знала, когда наступала моя очередь ещё до того, как Пил называл мой номер. Всё моё тело гудело от вибрации колоколов.