Блитвуд

— Нет! Ты не можешь препятствовать мне! Позволь мне пойти! — воскликнула я, несмотря на то, что он не удерживал меня и даже не прикасался ко мне.

Он вздохнул.

— Есть только один способ. До тех пор пока я держу врата открытыми, ты сможешь вернуться в этот же период времени.

— Ты можешь сделать это ради меня?

Его взгляд скользнул прочь от моих глаз, но он кивнул.

— Ты должна поторопиться. Найди своих друзей и сразу же возвращайся. Ты не должна ничего есть или играть в какую-либо игру…

— И никого не целовать, да, я знаю правила. Я обещаю, что вернусь.

Он снова кивнул, всё также не встречаясь со мной взглядом. Его лицо было напряжённым, челюсть стиснута.

— Отойди, — грубо произнёс он. — Когда я открою врата, ты сможешь проскользнуть под моими крыльями.

Я отошла в сторону. Рэйвен шагнул на край света. Он закрыл глаза, склонил голову, его губы двигались в некой безмолвной молитве. Там где свет с лужайки касался его кожи, она переливалась радужным свечением. Он вздрогнул, затем настолько неожиданно изогнул крылья, что я оступилась. Когда я восстановила равновесие, я увидела, как его силуэт вырисовывался на фоне яркого света, его чёрные крылья вытянулись шире, чем я когда-либо видела, кончик каждого пера был очерчен пламенем. Его крылья не были совершенно чёрными, теперь я это осознавала — они обладали всеми цветами радуги. Я была настолько заворожена их красотой, что на некоторое время оказалась не в силах двигаться. Затем я услышала чей-то крик, исходивший из поляны. Я нырнула под крылом Рэйвена и бросилась в свет.

* * *

Это было подобно шагу сквозь водопад. Я вынырнула, почувствовав себя чистой и сияющей, словно была отмыта и отполирована. Я опустила взгляд на свою кожу и увидела, что она сияла. Я развернулась, чтобы посмотреть назад на Рэйвена. Его глаза были плотно закрыты, как будто он был сконцентрирован на удержании врат открытыми. Не желая нарушать его сосредоточение, я отвернулась, чтобы начать поиски мисс Шарп и Натана.

Я стояла на краю поросшего травой луга, который отлого опускался к берегу реки, с обрамляющими по границе зелёными ивами. Полевые цветы всех вообразимых оттенков испещряли траву. Белые и розовые бутоны с цветущих деревьев плыли по воздуху. Я шагнула вперёд к одному из деревьев и увидела, что среди розовых бутонов висели спелые яблоки. «Как такое может быть, — стала гадать я, — что деревья рождают и цветы и плоды одновременно?» Словно стояла и весна, и осень, и лето в одно и то же время. Затем я вспомнила, что рассказывал Рэйвен об отсутствии чувства времени в Волшебной стране. Посмотрев вниз на землю, я увидела весенние фиалки, растущие рядом с поздним летним золотарником, всё сверкало в золотистом свете, который струился вокруг меня подобно мёду.

Но подняв глаза на лавандового цвета небеса, я не смогла найти солнца. Медового цвета свет всё равномерно обмывал. Здесь не только время было иным; здесь вообще не было времени — или всё время безостановочно неизменно. Весна, лето, осень — даже зима, как я заметила, когда присмотрелась к окружавшим луг соснам и увидела свисающие с их ветвей сосульки — все это происходило сейчас же, как если бы все сезоны года составляли один день. Трава была влажной от утренней росы, небо яркое, как в полдень, окраина поляны затенялась сумерками, лес был тёмным словно ночь. Всё время было здесь на кончиках моих пальцев, я могла с лёгкостью сорвать его, как сорвала бы красно-жёлтое яблоко с дерева.

«Я сорвала его», — моя мысль превратилась в действие так же быстро, как двигались крылья колибри. Яблоко лежало в моей руке, крепкое и круглое, такое ароматное, что рот наполнился слюной… я уже почти ощущала вкус… возможно, я должна была уже вкусить его. Время здесь ничего не значило. Я уже всё сделала, что когда-либо смогу сделать и имела всё, что когда-либо буду иметь. Если я откушу яблоко, я сольюсь с вечностью. Я смогу вольно двигаться внутри него. Вероятно, я даже смогу вернуться и отменить то, что я уже сотворила. Может быть, я смогу вернуться в тот день пожара. Смогу предупредить девушек, чтобы они не ходили на работу в тот день. Или смогу вернуться даже ещё дальше в прошлое, в день, когда умерла мама. Я смогу остаться дома с ней и побороть «сумерки» с помощью колокольного звона внутри моей головы…

— Это так не работает.

Я оторвала взгляд от яблока и перевела его на лицо своей матери. Я бросила яблоко. Оно покатилось по траве к маме и раскололось у её ног. Она преклонила колени, подняла его и передала мне посмотреть. Внутри мякоть была чёрной гнилью. Сладкий, чахлый душок разложения поднялся в воздух между нами.

— Ты больше не можешь вернуться и сделать так, чтобы я жила, как и не сможешь сделать это яблоко целым снова. Но… — она откинула яблоко в сторону и подошла ближе ко мне, — я могу насладиться твоим обществом несколько мгновений.

Она протянула руки, и я бросилась в их объятие.