Блитвуд

— Увижу ли я тебя снова… я хочу сказать… если у меня будут новости?

Он улыбнулся.

— Я найду способ.

Затем крылья за его спиной раскрылись, иссиня-чёрные и в свете утра переливавшиеся всеми цветами радуги, как на хвосте павлина. Внезапный порыв ветра от их движения на мгновение ослепил меня. Когда я открыла глаза, он исчез — тёмный цвет замерцал в сосновых ветках, Рэйвен стремительно воспарил вверх. Я чуть дольше всматривалась в тени соснового леса, отказываясь повернуться к ним спиной. Но затем я вспомнила, что где-то в этом полумраке был он, наблюдал за мной, и почувствовала себя спокойней.

Я пересекла покрытую снегом лужайку, направившись в сторону замка, который в утреннем солнце пылал медовым золотом, как заколдованный замок в сказке. Завершающее эхо последнего колокола пронеслось по долине, благовестя не о смерти Меропы, если верить тому, что сказал мне Рэйвен, а об её прощании со своими сестрами. Хоть я провела лишь одну ночь в лесу, мне казалось, будто прошли сотни лет со времени, как я покинула Блитвуд. Что, если я заблудилась в Волшебной стране и пропала на двадцать лет, как Рип ван Винкль¹⁴, и все мои друзья повзрослели и ушли без меня?

Через лужайку, в мою сторону бежали Дейзи и Хелен, их лица светились от облегчения. Я ощутила аналогичный скачок радости в своей душе и помчалась навстречу к ним, едва не поскользнувшись в снегу.

— Ох, слава небесам! — воскликнула Дейзи, обняв меня. — Мы были так напуганы! Если бы ты не вернулась после заутреней, нам пришлось бы пойти и рассказать всё Жилли.

— Я знала, что ты спасёшь её, — сказала Хелен, посмотрев поверх моего плеча.

Я резко развернулась, подумав, что снова появился Рэйвен, но за моей спиной стоял не Рэйвен, а Натан. Кончики его белых волос отяжелели ото льда, его кожа была чуть ли не такая же голубая, как и его глаза. Выглядел он как один из ледяных великанов, на которых мы натолкнулись прошлой ночью, и на миг я испугалась, что они обратили его в лёд — что когда солнце падёт на него, он рассыплется на миллион частиц.

— Ава не нуждалась в моём спасении, — сказал он с улыбкой, которая проморозила меня до костей. Он видел меня с Рэйвеном? Скажет ли он Хелен с Дейзи, что я провела ночь с Дарклингом? — По сути, она меня спасла. Мы провели ночь, съежившись в дуплистом дереве. Видите… — он поднял мою забинтованную руку, — она ободрала руку об колючий кустарник.

Он пригвоздил меня леденящим взглядом, который я всецело поняла: «Придерживайся истории, или я расскажу им, что ты провела ночь с Дарклингом». Мне даже в голову не приходило то, сколь много я могу рассказать своим друзьям, но всего лишь один взгляд на Хелен с Дейзи подсказал мне, что они никогда не поймут — по крайней мере, пока я не смогу доказать, что Дарклинги не были злом. А для этого мне необходимо найти книгу «Порочность Ангелов». Поэтому я улыбнулась Натану в ответ и соврала.

— Да, так мы и сделали. Мы промерзли насквозь, — я задрожала, притворяться мне не пришлось; я на самом деле внезапно ощутила холод. — Я бы убила за чашечку горячего какао.

— Конечно, давайте отведём вас двоих внутрь.

Хелен взяла Натана за руку, и они пошли первыми, а мы с Дейзи последовали следом. Когда я наблюдала за ними, шедшими впереди нас, я осознала, что ложь Натана не только скрывала, где я провела ночь — она скрывала также и то, где он сам её провёл.

ГЛАВА 27

Как выяснилось, голуби были правы насчёт зимы: она была суровой. Не только из-за трескучих морозов, неумолимых ветров, метелей и изо дня в день свинцового неба с едва заметными проблесками солнца. Наряду с ужасной погодой, над Блитвудом повисла пелена, подобно ледяному туману, который лёг между нами и остальным миром. Близняшки Йегер, казалось, впали в истинную спячку, и даже бодрая Кам Беннет вернулась с каникул необычно подавленной.

— Так странно было утаивать секреты от Маман и Батюшки, — сказала она нам на торжественном ужине в честь возвращения в школу.

Даже Джорджиана Монморанси была слишком апатична, чтобы придумывать обо мне сплетни и распускать их.

На лужайках нам было слишком холодно заниматься стрельбой из лука. Единственным нашим занятием стал подъём и спуск по нескончаемым ступенькам, и звон в колокола. Однако теперь мы отбивали не весёлые ритмы, которые готовили к Рождественскому концерту. Вместо этого мы отбивали трезвоны, и те звучали как погребальные песни. Как объяснил мистер Пил, они были написаны для отгона ледяных великанов, населявших в это время года лес Блитвуда. Вспомнив о монстрах, с которыми я повстречалась в лесу ночью в день зимнего солнцестояния, возразить мне было нечем. Продувавший колокольню холодный ветер ощущался так, словно пришёл прямо из Арктического моря. Покрытые изморозью деревья на краю леса выглядели как застывшие стражи — армия, расположившаяся лагерем у нашего дверного порога. Каждый раз, когда я смотрела на лес — из башни колокольни, из посадочных окон, или с крыши, где стояли соколиные клетки — казалось, что лес подходил всё ближе к замку, понемногу окружая нас.