Блестящие разводы

— Я тебе уже говорила. Потому что она хочет разделаться со мной. Ты же видела и слышала. Она просто играла со мной, как кошка с мышью. Она обвела меня вокруг пальца. Она… Во всяком случае, нам придется предложить ей намного больше, чем те.

— Сколько это может стоить?

— Я не знаю, но, по крайней мере, половину.

— Половину миллиарда долларов? Так это же целое состояние!

Сэм рассмешило удивление Хани.

— Ну конечно, и уж ты-то, во всяком случае, должна это знать. А ты что думала?

— Не знаю. Честно говоря, как-то не задумывалась. Но, думаю, ты права. «Грантвуд студия», наверное, стоит столько же, сколько и «Ройял продакшнз», если не больше. А «Ройял продакшнз» примерно так и стоит. Именно поэтому мы и просим половину этой суммы. Но послушай, независимо от того, сколько я все-таки получу, дадут ли нам банки остальную сумму? Так всегда говорит мой очень умный бывший муж. Когда у тебя уже есть много денег, то никто не желает давать тебе еще.

— Я уверена, что это так и есть, но дело в том, что мы должны предложить больше, чем другие, — ведь Нора может назвать сумму просто с потолка. Такую, которая намного превысит истинную стоимость студии. И это будет означать финансовое самоубийство еще до того, как мы снимем наш первый фильм. Нет, Хани, я не могу позволить тебе это сделать.

— Послушай, Сэм. Сейчас ты устала и, вполне естественно, расстроена, поэтому ко всему относишься отрицательно. Но утром ты посмотришь на все это по-другому. Ты опять станешь моим любимым старым Сэмом, готовым надеть боксерские перчатки и ринуться в бой. Разве не это ты пыталась внушить Бейб? Мы будем драться вдвоем, и мы обратимся к Норе с нашим предложением. Я на тебя рассчитываю, Сэм. Ты не можешь меня подвести. Не подведешь?

— Ну, если ты так ставишь вопрос… Хорошо, договорились! Мы не будем подводить друг друга. Во всяком случае, мы еще повоюем. Мы этой стерве еще покажем.

— Ой, Сэм! — Хани выскочила из постели и подбежала к большой кровати, чтобы обнять Сэм. Сэм засмеялась и тоже обняла ее. — Давай залезай, — сказала она, отодвигаясь на середину кровати. — Здесь хватит места для нас всех.

Залезая под одеяло, Хани разбудила Бейб, которая, ничего не соображая, спросонья спросила:

— Что происходит? Что-нибудь случилось?

— Пока еще нет, — ответила ей Сэм. — Но скоро случится. Завтра. Завтра — наш День независимости и, возможно, нам будет что отпраздновать.

Бейб застонала, вспомнив, что завтра придут ее родители и начнут барабанить в дверь дома.

— Очень хотелось бы в это поверить, но завтра, возможно, будет тот день, когда «Екатерина Великая» и судья опять заставят меня вернуться к Грегу.

— Нет! Ты ошибаешься! Завтра будет тот день, когда ты им заявишь, чтобы они катились к чертовой матери и прихватили бы с собой Грега! И завтра — тот день, как Хани отправится в суд и вставит клизму этому телепринцу. И завтра еще тот день, когда мы разделаемся с этой стервой Норой и, возможно, уже завтра я смогу стать президентом «Грантвуд студии». Правильно, Хани?

— Неправильно! Это я завтра смогу стать президентом студии, а ты обойдешься и ролью вице-президента.

— Ладно, ладно, вечно ты все испортишь, — беззлобно сказала Сэм. — Вижу, что власть тебе уже ударила в голову. Скоро ты потребуешь, чтобы мы перестали звать тебя Хани и обращались к тебе не иначе как мадам президент.

— Ошибаешься. Миссис президент, если вам угодно. — И Хани поняла, что приняла правильное решение.

Однако Хани все равно не могла заснуть. Она думала о Норе. Какая она? Сэм всегда говорила про Нору, что это хитрая и умная ведьма и стерва, которая почему-то всегда знает все и вертит всем как хочет. Она хочет, чтобы мы все оказались несчастными, а она выступит в роли спасительницы, хочет, чтобы все ее любили, и любили только ее одну, хотя сама любит только себя. Она так же страстно жаждет любви, как и денег… Современная вампирша, которая живет только тем, что высасывает чужую кровь…

Разумеется, они с Бейб никогда серьезно не относились к глупым обвинениям Сэм. Но сегодня вечером Нора сама изменила все правила. Неужели все эти годы Сэм была права, а они с Бейб не способны видеть правду, потому что они были, как говорит Сэм, под воздействием ее чар?

Неужели Нора действительно хотела, чтобы они оказались несчастными? Неужели она манипулировала ими всеми — ею, Сэм, Бейб, а также своими мужьями?

И насчет этих мужей… Как она любит говорить? «Первый раз — для любви, второй раз — для удобства и благополучия, третий раз — для денег… а все вместе в одном — это и есть блестящий брак».

Нора определила ее брак с Джошуа как блестящий. Но сегодня, совершенно легко и спокойно, как всегда, она объявила о конце блестящего брака, тоже блестящем.