Блеск софитов

Девушка со вкусом затянулась, прищурившись и посматривая на меня сквозь густые ресницы – любую другую на ее месте я бы наверняка отругал, а вот Бельской вредная привычка шла невероятно. Рита усмехнулась, убедившись, что очередная шалость сошла ей с рук и выпустила несколько колец дыма.

– Антон, а ты умеешь хранить тайны? – позвала она томно, придвигаясь ближе ко мне и как будто нечаянно задевая мое бедро. Рассмеялась гортанно, насладившись моим растерянным видом, и прыгнула на пассажирское сидение, не дожидаясь ответа.

– Тогда погнали, – Марго недолго колдовала над навигатором прежде, чем я с удивлением обнаружил, куда лежит наш путь.

Ехали в тишине, без лишних расспросов – я хотел, чтобы Рита открылась сама, без постороннего вмешательства. Пару раз останавливались, чтобы выпить гадкий придорожный кофе – знаешь ведь, что зерна ненастоящие и послевкусие горькое, жженое, а все равно поддаешься этой необъяснимой романтике.

– Ты не будешь надо мной смеяться? – спросила с дрожью в голосе Марго, когда мы припарковались у оградки Мытищинской школы музыкального воспитания. По крайней мере, так гласила синяя табличка с белыми буквами над входом в красное кирпичное здание.

Понимал, что она хочет поделиться чем-то по-настоящему важным, но не успел ничего пообещать, потому что глаза спутницы округлились в ужасе, а из горла вырвалось сдавленное «Антон». Обернулся.

Зацепившись тоненькими пальчиками за ветку ореха, на высоте примерно двух метров над землей висела девочка лет восьми-десяти. Широкая юбка темно-синего сарафана парусом развевалась на ветру, кудрявые медные волосы казались и вовсе огненно-рыжими на фоне кипенно-белой блузки. Старое дерево опасно затрещало, малышка истошно заголосила, а я с силой рванул ручку двери и, вывалившись из автомобиля, помчался наперерез через весь двор. 

________

*[1] – транки (сокращенно) – транквилизаторы – психотропные лекарственные средства, снимающие тревожное состояние, страх.

Глава 27

Антон

Жизнь – как ящик с вероятностями,

понимаете?

(с) к/ф «Матрешка».

Вспомнил добрым словом своего тренера по легкой атлетике, заставлявшего нас работать до седьмого пота, выкладываться на пределе возможного. И выпады со штангой пригодились, и регулярные заминки. Преодолел стометровку, как на том первенстве, когда взял заветный кубок, и несказанно обрадовался, что ветка еще не обломилась, а девчонка не рухнула камнем вниз.

– Отпускай, держу, – ухватил малышку за талию, а она недоверчиво уставилась на меня своими огромными карими глазами, все еще цепляясь за чудом не обломившийся сук.

– Не бойся, Сонюшка, – вторила мне запыхавшаяся Марго.

После недолгих уговоров спасательная миссия была с блеском завершена, а девчушка перебралась на руки к Бельской и ни за какие коврижки не желала расставаться с Ритиным кулоном в форме совы с блестящими глазами-бусинами.

– Ну и с кем ты на этот раз поспорила? – проницательно сощурилась Маргарита, видимо, прекрасно изучившая повадки маленького рыжего чуда.

– С Никиткой, – насупилась малышка, сердито сдвинув брови, и озвучила причину пари: – он сказал, что девчонкам слабо забраться на старый орех.

Рита картинно закатила глаза, театрально вздохнула и все-таки не удержала рвущегося наружу смешка: наверное, сама не раз и не два попадала в подобные переделки в детстве.

– Знакомься, это – глобальная катастрофа по имени Софья, – ничуть не смешалась под неодобрительным взглядом крохи Марго, продолжая: – Софья, твой спаситель – Антон.

– Вы теперь вместе будете ко мне приезжать? – с надеждой спросила у Бельской Соня, украдкой косясь в мою сторону.

– Должен же кто-то тебя выручать, – еще раз пожурила девчушку Маргарита, пропуская сквозь пальцы волнистые медные пряди, и мы втроем направились в столовую.

У входа нас облепила ватага подростков и принялась дразнить старым, как мир, «тили, тили, тесто – жених и невеста». Улыбнулся: дети, они и есть дети, и не важно, что интернатские. Шутливо погрозил рыжему пацаненку, подбежавшему к нам ближе всех, и пропустил Риту вперед.

На обед сегодня давали рисовый суп, макароны с сыром и вишневый компот. Смотрел, как моя спутница с аппетитом уплетает детдомовскую еду, и не переставал удивляться, насколько настоящая Бельская оказалась далекой от нарисованного газетчиками и Грацинским образа. Приводить в действие план по выуживанию из нее информации теперь представлялось еще более кощунственным.

Играть в «Море волнуется раз» я отказался, усевшись прямо на бордюр в тени раскидистого тополя и наблюдая за окружившей Риту стайкой ребят. Марго с не меньшим азартом изображала то летучий голландец, то краба, то предводителя пиратов Джека Воробья. А уж когда дело дошло до русалочки, Бельской и вовсе не было равных: с легкостью представил, что из морской пучины на землю ступила сама Ариэль из волшебного диснеевского мультфильма.