Блеск

– Они не опережали воинов царя Мидаса. Потому что его армия так и не встретилась с нашей. Армия Шестого царства так и не подошла к границе Четвертого. Ваши солдаты встретились с людьми Ревингера в одиночку, а предыдущее послание было обманом. – Он бросает обвиняющий взгляд на моего царя: – Мидас предал вас.

Глава 13

На долю секунды все замирают.

От ошеломляющего заявления вестника в комнате повисает тишина. Затем каждая группа стражей тесным строем окружает своих правителей.

Король Фульк недоуменно хмурится.

– Ты ошибаешься, солдат, – говорит он вестнику.

– Он прав.

Услышав дерзкое заявление Мидаса, я перевожу взгляд на него, но он с горделивым высокомерием в упор смотрит на Фулька. Замешательство на лице Фулька сменяется потрясением, а потом и зарождающейся яростью, пока мир вокруг замирает, сотрясаясь, как после толчков от землетрясения.

– Ты предал меня? – спрашивает король Фульк, его голос бьет, как хлыст.

Его стражи сжимают клинки, пурпурные рукоятки с эмблемой их королевства в виде вырезанных зазубренных сосулек. Всего парой минут назад эти мужчины вместе пили и веселились. А теперь взирают друг на друга, напряженно выжидая.

От союзников к врагам.

От врагов к союзникам.

– Позволь преподать тебе последний жизненный урок, Фульк, – спокойным голосом отвечает Мидас, ничуть не испугавшись повисшей в воздухе смертельной угрозы. – Истинные правители не отдают свои войска за влагалище.

Не знаю, кто потрясен сильнее – я или Фульк.

Правитель Пятого королевства упрямо смотрит на Мидаса, словно впервые по-настоящему его видит, словно его более не ослепляет сверкающее золото, безмерное богатство.

– Тебе никогда не взять Четвертое королевство, – произносит он, и в его тоне сквозит четкое осмысление происходящего.

Мидас смеется. Он в самом деле смеется над другим королем.

– Конечно, нет. Все знают, что нельзя напасть на Четвертое королевство. Король Ревингер уничтожит любого, кто осмелится посягнуть.

На лицах всех стражей Фулька появляется мрачная ненависть. От нее их брови хмурятся, а глаза вспыхивают. Кровь в венах стынет от ужаса, когда я осознаю размах того, что сделал Мидас. Он годами налаживал связь с Фульком. Искушал того богатствами и наполнял казну, а Фульк жадно все это поглощал. С радостью.

У меня всегда вызывало любопытство, какую выгоду из этого альянса получал Мидас. Но теперь знаю. Мидас вовсе не дарил Фульку богатство. Он расценивал Пятое королевство как свое второе хранилище. Фульк лишь перевозил для него золото, пока Мидас выжидал своего часа.

Гениально. Чудовищно. И я знаю наверняка, что в этот кабинет вошли два правителя, а выйдет один.

Фульк сжимает губы, на левом виске скапливаются капли пота. Он кивает – или в знак понимания, или смирения, точно не знаю. Он не выказывает страха, лишь смотрит холодным взглядом, собирая картину по кусочкам.

– Твоя армия и не собиралась нападать на Четвертное королевство. Ты солгал и отправил моих солдат на верную смерть, чтобы вторгнуться в мое королевство.

Глаза Мидаса довольно блестят. Глаза Фулька сияют враждебностью.

Из союзников во враги.

Капли пота стекают с виска Фулька, оставляя невидимую дорожку, похожую на ту, что пересек Мидас.

Меня не предупреждают, и я понятия не имею, кто из правителей первым отдаст приказ атаковать. Просто знаю, что сейчас вспыхнет битва.

Я не успеваю и глазом моргнуть, как кто-то с силой швыряет меня на пол. От удара перехватывает дыхание, и единственное, что не дает мне переломать кости, – плетеный ковер.

Пурпур и золото схлестываются в громком лязге металла.

Слышу короткие выкрики. Мечи сталкиваются в яростных ударах. Внезапность случившегося так потрясает разум, что воскрешает воспоминания, пока встречаются мое прошлое и настоящее.

Бой слишком близко и слишком громкий, и я лежу, распростершись на полу, как в иной день, в ином бою.

Бою под желтой луной, чьи очертания в форме ногтя царапают темное небо. Десять лет назад, когда в крошечный городишко, где я жила, заявились мародеры. Мародеры знают свое дело – они забирают чужое. Отнимают все, что им не принадлежит. Деньги, скот, зерно… и женщин.

Грохот схлестывающихся мечей похож на повергающую в дрожь мелодию, звук которой напоминает кабацкую песнь, что я играла на арфе.

Они разграбили деревню,
Они сожгли корма.
Вот только короля не славят,
Но за кольцо поблагодарят.

Глупые строчки звучат у меня в голове, пока я лежу, закрыв уши руками.

В голове мелькают мысли о прошлом и настоящем, и я начинаю пятиться назад к стене. Если удастся не высовываться и дойти до стены, тогда я смогу добраться до двери, а если я окажусь возле двери, то смогу…

Внезапно на меня падает тело, и я ударяюсь подбородком о пол с такой силой, что перед глазами мельтешат звездочки. Кряхтя под придавливающим меня тяжелым телом, я в исступлении пытаюсь спихнуть его с себя, перекатить, и только тогда понимаю, что он мертв. Он мертв.