Блэк и Блу

Теперь, одетая во фланелевую пижаму, она подключила свой ноутбук к телевизору с гигантским голографическим экраном, что позволяло им просматривать видеозапись из Счастливого Рога с комфортом на диване. Блу уже возлежал там, великолепный и без рубашки, только в свободных брюках.

Ему позволено быть оголенным, частично. Так не честно.

Она хотела опереться на него, когда села рядом. К счастью, была большая миска попкорна крепко сжата между ног, не давая ей выкинуть глупость.

Она заставила себя сосредоточиться. На экране, Тимоти Мерсер, человек, который пытался сжечь Блу, был жив, бродил по всему Счастливому Рогу, жал руки нескольким клиентам, плотоядно смотрел на девушек, когда они проходили мимо него, и даже хлопал нескольких по попе.

- Свинья, - сказала она, бросая горсть попкорна в экран.

- Неплохо знать, что я не единственный,- пробормотал Блу.

Она напряглась, когда прочла между строк. Он утверждал, что простил ее, но ясно, что еще не забыл.

- Ты - не свинья. Я была неправа, называя тебя так, и я извиняюсь.

Нет ответа.

Прекрасно. Возвращаемся к видео, прежде чем она стала мешком просьб. Пожалуйста, скажи, что действительно простил меня. Пожалуйста, не сердись на меня. Полюби меня.

В течение многих часов и часов просмотра мистер Мерсер повторял ту же самую рутину, она начала чувствовать, как будто была на карусели.

Наконец Блу нажал на паузу, останавливая изображения. Он провел рукой по лицу.

- Мы друзья, не так ли?

Да. Нет. Может быть. После того, что случилось в ее кухне...

- Да

- Могу сказать тебе что-то, не выслушав лекцию, какой я - развратник?

Он спал с Пеген, в конце концов, и вот почему он не хотел, просто перепихнуться с Эви.

- Что ты сделал?

Его глаза сузились.

- Это не то, что я сделал, это то, что я чувствую.

Ох.

Ее вина стала душить. Она должна была прекратить думать худшее о нем. Он не был плохим парнем. Он был на самом деле отличным парнем. И в итоге? У нее не было абсолютно никакого права судить. Было просто легче признать его ошибки и игнорировать собственные.

- Сегодня было тяжело, - сказал он.

Острая боль резанула грудь.

- Из-за меня?

Он бросил подушку в нее.

- Нет, Умница. Я действительно причинил Пеген сильную боль.

Наконец она поняла. Разрыв. Она выдохнула, не понимая, что задерживала дыхание.

- Ты плохо себя чувствуешь.

- Да.

- Даже если ты все сделал правильно?

- Его взгляд был решительным.

- Да. Даже при этом. Она плакала.

Серия ушатов воды вылилась на нее. Он был гораздо лучше, чем Эви когда-либо думала о нем.

- Ты любишь ее? - спросила она, напрягаясь.

- Нет.

- Тогда ты причинил ей небольшую боль сейчас, чтобы предотвратить большую боль позже. Иногда ты должен быть жестоким, чтобы быть добрым, мистер Блу. Думаю, что сказала тебе что-то подобное при нашей первой встрече.

Их глаза встретились, ни один из них не был готов отвести взгляд. Воздух сгущался пониманием, все тем же пониманием, волны его силы задевали ее кожу. Почему? Почему это происходило? Она получила оргазм сегодня вечером. Она не должна готовиться к другому.

Блу вскочил на ноги и отступил от нее, пятясь к выходу.

- Я устал. Пойду спать. Мы выясним план действий утром. - С этим он повернулся и вышел из комнаты.

Глава 13

Утренний солнечный свет разлился в спальне, залез на кровать... на Эви, которая растянулась на всей кровати. Надо же, а ведь она неоднократно обвиняла его в том, что он свинья в постели, подумал Блу с горькой улыбкой.

Он смотрел на нее сверху вниз, все его тело вибрировало от энергии... потребности, желания.

Оно, желание, не уходило.

Окруженная пучками белого кружева, свисающего со полога кровати, и бледно-голубым стеганым одеялом, она была Белоснежкой, после того как та съела яблоко. Или, может быть, Спящей Красавицей, ждущей своего принца... и поцелуя.

Я бы зарылся руками в ее волосы. Я бы прижался к ней лицом. Я бы коснулся губами ее губ.

У меня кожа бледная, мягкая, и я почти обнажен...

Он сжал руки, чтобы не наброситься на нее.

Прошлой ночью, вскоре после ее ухода в гостиную, он чуть было не послал все к черту и не рванул за ней. Жар его желания практически выжег душу. Но сначала он хотел, чтобы она желала его так же дико, как он ее. Потому что, если он будет с ней, то разочарует очень хорошего человека, человека, которого любил. Он мог даже потерять свою работу.

Слишком многое стояло на кону для простого перепихона.

Действительно, слишком многое. И он не собирался этого делать, решено.

С этого момента, мысли о Эви должны быть платоническими.

Это к лучшему.

Блу нежно и осторожно потряс Эви.