Блейз Уиндхем

К полудню на следующий день одна из упряжных лошадей потеряла подкову, и кавалькада была вынуждена двигаться медленнее вплоть до следующей кузницы. Геарта извелась от раздражения. Путникам повезло: в маленькой деревушке, где они остановились, имелся опрятный постоялый двор — правда, здесь редко бывали знатные посетители, разве что в подобных случаях. Постоялый двор носил название «Три утки»— и в самом деле, три утки плескались в пруду за двором.

Хозяин постоялого двора поспешил навстречу Блейз, вытирая руки о передник и кланяясь.

— Добро пожаловать, миледи. Дом у нас Простой, и предложить вам отдельную комнату я не могу — увы, у меня ее нет. Других постояльцев у меня тоже нет, а мужчины работают в поле, так что весь мой дом к услугам вашей светлости.

Блейз улыбнулась, и хозяин мгновенно превратился в ее раба.

— У вас есть хороший сидр? — спросила она. — Я привыкла ко вкусу сидра. Мои слуги тоже не прочь утолить жажду — солнце сегодня так и печет, — она повернулась к горничной. — А ты что будешь пить, Геарта?

— Темный эль, — последовал ответ. — Жажда прямо-таки измучила меня, миледи. В экипаже так душно.

— Бедная Геарта, — посочувствовала ей Блейз, когда хозяин двора поспешил за напитками. — Зная, как ты не любишь ездить верхом, я не захватила для тебя лошадь.

— Вот и хорошо, — пробормотала Геарта. — В поездках так или иначе приходится терпеть неудобства. Лучше бы я вообще осталась дома, миледи.

— Вот вернемся домой и больше никуда не поедем, — с улыбкой пообещала Блейз. — Я решила подарить Ниссе и Филиппу братьев и сестер.

— Давно пора, — высказалась Геарта.

Упряжную лошадь перековали, и путники двинулись дальше. Блейз с удовольствием ехала верхом под теплым солнцем, оглядывая живописную местность. Зелень вокруг казалась особенно яркой, и хотя сады уже отцвели, в полях алели маки, пестрели маргаритки и лиловый утесник, соцветия которого напоминали вереск. На краю буковой рощи Блейз заметила кустик розовых наперстянок с пятнистыми сердцевинами, а среди камней чуть поодаль мелькнула ярко-желтая дикая роза. Ягнята уже подросли, там и сям среди стад играли молодые телята, а по лугам носились жеребята, радуясь жизни.

Домой. Она едет домой, в Риверс-Эдж. Домой, к Энтони. К человеку, которого она любит. Надо поскорее добраться до дома и признаться ему в любви. Как она могла быть так глупа? Так слепа и упряма? Она родила ему сына, но ни разу не призналась, что любит его. Она даже не подозревала об этом, пока король не заставил ее сказать правду. Или все-таки подозревала? Неужели в глубине души она всегда знала об этом, но была слишком упряма и своевольна, чтобы признаться даже самой себе? Блейз никогда не считала себя решительной особой, но за последние годы она многое узнала о себе, и эта мысль явно была еще одним откровением.

Из-за истории с подковой они задержались в пути и достигли «Герольда», постоялого двора, где им предстояло провести ночь, только в темноте. Блейз спешилась и подошла к экипажу, когда один из слуг открывал дверцу перед Геартой. Служанка не вышла, и он заглянул в экипаж, но тут же в страхе отпрянул.

— Что случилось? — спросила Блейз. — Где Геарта?

Слуга молча указал на экипаж. Заглянув внутрь, Блейз увидела, что ее горничная съежилась на полу. Она была жива, Блейз слышала ее прерывистое дыхание.

— Вытащите ее отсюда, — приказала Блейз своим слугам. — Она больна.

— Нет, миледи, я ни за что не прикоснусь к ней! У нее потница3! — И слуга торопливо отошел к остальным.

— Потница! — по спине Блейз пробежал холодок. — Откуда ты знаешь? Ты ведь не лекарь!

— Всякий знает, как выглядит потница, миледи. Она как раз начиналась в Гринвиче, когда мы уезжали. Половина слуг на кухне захворали. Я надеялся, мы успели уехать вовремя. — И слуга перекрестился.

В этот момент из дома вышел хозяин постоялого двора, но, заметив замешательство путников, застыл на месте.

— Что случилось?

— Я — графиня Лэнгфорд, — объяснила Блейз. — Вы знали о моем прибытии. Моя горничная больна, надо внести ее в дом.

— Больна? — Хозяин неловко переступил с ноги на ногу. — Чем она больна, миледи? У меня приличное заведение, я должен быть осторожен.

— Она заразилась потницей! — выпалил перепуганный слуга.

Блейз метнула в его сторону яростный взгляд.

— Потницей? — Хозяин постоялого двора попятился. — Прошу меня простить, графиня, но я не могу впустить вас.

Может, все вы больны! Вы заразите всех домашних! Нет, лучше уж уезжайте!

Капитан стражи быстро метнулся вперед, схватил хозяина постоялого двора за жилистую шею и приподнял его над землей.

— Мы не войдем в твой дом, трус, но позаботься, чтобы ее светлость и ее слуги как следует перекусили, чтобы лошади были накормлены и напоены. Только тогда мы уедем.

Ты все понял, негодяй?

— Мне нужны таз, чистые тряпки и холодная вода, — добавила Блейз, оправившись от первого потрясения.

— Ты слышал, что сказала ее светлость? — процедил капитан стражи и отпустил хозяина. Тот закивал головой и вбежал в дом. Подойдя к экипажу, капитан взял на руки бесчувственную горничную и уложил ее на сиденье.