Блеф

У Корделии было достаточно работы, чтобы отвлечься от мыслей о визите Лэтхэма. Она позвонила в технический отдел тем, кто отвечал за спутниковое вещание, и с радостью узнала, что «ШоуСат III» снова работает. Изрядная часть другого полушария получит возможность смотреть и слушать трансляцию благотворительного концерта в «Доме смеха».

– Видимо, гремлины взяли отпуск, – сказала она дежурному инженеру.

С пульта «Глобал Фан энд Геймз» перевели звонок. Звонила Тами, из Питсбурга.

– Что, ради всего святого, вы там делаете?! – спросила Корделия. – Я прислала достаточно бабла, чтобы «Герлз уиз Ганз» сегодня же прилетели в Ньюарк.

– Ты не поверишь, – ответила Тами.

– Наверное, нет.

– Мы купили кучу перьев.

– Не кокаина?

– Нет, конечно! – возмущенно ответила Тами. – Наткнулись на девушку, у которой была невероятная коллекция. Нам они нужны для костюмов на субботний концерт.

– Перья не стоят шестьсот баксов.

– Эти стоят. Они очень редкие.

– А эти перья долететь вам не помогут? – угрожающе сказала Корделия.

– Ну… нет, – ответила Тами.

– Я вышлю еще немного денег. Адрес давай, – со вздохом сказала Корделия. – Так вот. Как вам, леди, понравится на автобусе ехать?

Пятница

Джек и Бадди Холли шли в гримерку, поглядев на прогон, который сделал Босс. Последняя репетиция Холли была назначена на десять вечера. Литл Стивен, «Ю-Ту» и «Ковард Бразерс» в последний раз вылизали свои программы еще днем. Эдж еще немного вздрагивал, но играл. А потом сцену занял Босс и другие ребята «из-за реки»[9].

– Недурно, – сказал Холли.

– Босс? – спросил Джек. – Слишком прямолинейно. Как это, ощущать, что он на тебя смотрит, будто на ожившее лицо с Маунт-Рашмор[10]?

– Чихать.

Более Холли не сказал ни слова.

– Я думал, особенно впечатляюще было, когда он спросил, будешь ли ты играть «Синди Лу».

Холли усмехнулся.

– Смешное дело с той песней. Ты знаешь, что она даже не должна была называться «Синди Лу»?

Джек вопросительно поглядел на него.

Они свернули за угол в коридоре за сценой. Освещение было так себе.

– Гляди не спотыкнись о провода на полу, – сказал Холли. – Старая добрая «Синди Лу». Ну, это было ее названием с самого начала, но к тому времени, когда я и «Крикетс» решили ее записать, наш барабанщик, Джерри Эллисон, спросил, нельзя ли ее поменять.

– Поменять музыку? – спросил Джек.

– Нет, название. Типа, Джерри собирался жениться на девушке по имени Пегги Сью и думал, что ее до смерти обрадует, если песню назовут в ее честь.

– Но ты этого не сделал.

Холли рассмеялся.

– Она изменила ему и расторгла помолвку прежде, чем мы успели принять необратимое решение. Поэтому осталась «Синди Лу».

– Мне больше так нравится, – сказал Джек.

Они снова свернули за угол и вошли в маленькую комнату, где Холли хранил гитару и другие вещи, которые привез из отеля. Холли вошел первым и щелкнул выключателем. Ничего не произошло.

– Наверное, клятая лампочка сгорела.

– Не совсем, – раздался голос из комнаты.

Джек и Холли едва не подпрыгнули.

– Кто здесь? – спросил Джек. Холли попятился.

– Стойте, – сказал голос. – Все в полном порядке, если только вы – Бадди Холли и Джек Робишо.

– Ты не ошибся, – сказал Холли.

– Кройдом звать.

– Не знаю никакого Кройда, – сказал Холли.

Послышался смешок.

– Я немного спешу и пытаюсь действовать вежливо, так что почему бы вам обоим не войти и не закрыть дверь.

Мужчины сделали то, что им сказали. Кройд включил миниатюрный фонарик и мельком глянул на их лица.

– О’кей, вы те, кем назвались.

Он положил фонарик на гримерный столик, но не стал выключать.

– У меня информация для твоей племянницы, – сказал он Джеку. – Но в офисе не знают, где она, а у меня нет времени ее ждать.

– О’кей, – ответил Джек. – Рассказывай мне. Я ей все передам. Она сейчас прыгает, как лягушка в банке с табаской «Мак-Илхенни», пытаясь сделать десять тысяч дел, связанных с завтрашним концертом.

– Она попросила меня разузнать насчет «Шрайк Мьюзик», – сказал Кройд.

– Да ну? – с интересом спросил Холли.

– Я считал, что это одно из прикрытий Гамбионе. Отмывание денег мафии, сами понимаете.

– И? – спросил Джек. – Розмари Малдун тоже в этом руки замарала?

– Нет, – ответил Кройд. – Я так не думаю. В то время, как «Шрайк» – дерьмо с головы до ног, на самом деле похоже, что они не связаны ни с Гамбионе, ни с другими Семьями. Передай это Корделии Шасон.

– Что-то еще? – спросил Джек.

– Ага. Насколько я смог проследить их хвосты, за «Шрайк» стоит Лазейка. Сам знаешь, юрист, Сент-Джон Лэтхэм. Если я прав, то лучше скажи племяннице, чтобы была очень осторожна. Лазейка – чертовски опасный сукин сын.

– О’кей. Скажу ей, – ответил Джек.

– Если узнаешь что-то еще… – начал Холли.

– Не стану. У меня своих проблем хватает, – сухо усмехнувшись, сказал Кройд.

– Ого. Ну, по-любому спасибо. По крайней мере, я знаю теперь, что мои песни не связаны макаронами.

– Слушай, – сказал Кройд, и в его голосе появился оттенок эмоций. – «Шейк, Рэтл энд Ролл» – одна из лучших песен в роке, на все времена. И пусть никто не пытается доказать тебе обратное. Это я хотел напоследок сказать.

– Ну, – ответил Холли, – спасибо тебе большое.