Блажий Омут

А где-то в вышине меж кучерявых листьев белёсым пятном виднелось слепое око луны. В какой-то миг Верея обессилила. Её рыдания стихли, сделавшись судорожными всхлипами. И пока Креслав пыхтел на ней, вжимая хрупкую девушку в холодную землю, она глядела вверх, на эту безразличную, белую луну за скрипучими кучерявыми ветвями.

Она не знала, сколько точно прошло времени, когда пропотевший мельник, наконец, насытился и слез с неё. Верея даже не глядела в его сторону. Она только подтянула к себе ноющие ноги, промеж которых всё горело от боли. С трудом села, цепляясь за траву. Отползла на пару шагов, пока он возился со штанами. И снова завыла так отчаянно, что где-то в лесу шарахнулся лось, с треском ломая кусты.

— Успокойся, дура, — тяжело дыша, вымолвил Креслав. — Ничего не случилось. Пойдёшь ко мне сейчас. В порядок тебя приведём. Умоем. А утром к отцу отвезу. Скажем, сама ко мне прибежала, поговорить захотела. А по дороге оступилась и упала.

Он наклонился к ней, развернул к себе рывком, оглядел покрытое ссадинами и синяками лицо. Нахмурился. Отвернулся, чтобы найти в папоротниках башмачок, который соскользнул с её ноги в пылу борьбы.

— Скажем, от волков убегала, — башмачок обнаружился тут же, средь развороченных растений. — А коли на меня что худое скажешь, жениха твоего найду и здесь же на дереве повешу. И тебя рядом с ним.

Верея прекрасно понимала, что Креславу только с ней совладать и удастся. С могучим Лесьяром ему и в жизни не справиться. Но эти угрозы довели её окончательно. Дрожащую рукою пошарила она впотьмах подле себя. Бездумно. Но тут внезапно её пальцы сомкнулись на чём-то. И девушка замерла. Опустила растрёпанную голову. Ленту со лба она тоже потеряла где-то здесь. В растрепавшейся косе застряли травинки и мелкий сор.

Она коротко вздрогнула, когда мельник надел на её ножку туфельку.

— Слушаться меня одного будешь, поняла? — требовательно произнёс он, наклоняясь ниже, чтобы поднять Верею, будто победный трофей.

— Поняла, — зло процедила она сквозь зубы.

А потом девушка рывком размахнулась. И всадила найденный предмет насильнику прямо в правый глаз.

Это была острая, сухая ветка. Она вошла чётко и глубоко.

Креслав завопил не своим голосом. Он шарахнулся назад, схватился за торчащую в глазнице деревяшку в попытке вытянуть. И заорал ещё пуще.

А девушка вскочила на ноги и вновь побежала, превозмогая острую боль.

От женщин кругом голова. Глава 5

А девушка вскочила на ноги и вновь побежала, превозмогая острую боль.

Горячая, скользкая кровь потекла по внутренней стороне бёдер. Тело саднило. Каждая мышца горела, а голова и вовсе помутилась. Где-то за спиной истошно орал мельник. Но Верея спешила, как могла.

Каким-то чудом ноги вынесли её обратно на тракт, не дав заплутать в чаще. То ли боги пожалели. То ли лесные духи решили, что она достаточно настрадалась. Только побежала она не домой в Медовый Яр, а дальше, в сторону Лозовиц. К единственному человеку, который мог защитить.

Изба у кузнеца была добротная, двухэтажная. Стояла она на самом краю деревни. Окна глядели в сторону кузницы, которая, как уж заведено, расположилась на речном берегу, в отдалении от прочих строений. Мало ли пожар случится, иль ещё что. В подклете, на нижнем этаже избы, вместе со скотиной в тёплое время года жил и Лесьяр. Зимовал он, конечно, со всеми остальными домочадцами. Спал, правда, у порога, кутаясь в толстую овечью шубу. Но зато в тепле. А летом в подклете ему даже нравилось. Там было тихо. Не плакали дети. Не кряхтели старики. И никто не беспокоил подмастерье до первых петухов. Потому Лесьяр спросонок и не мог понять, что случилось, когда в дверь посреди ночи постучали.

Сон сняло, как рукой, когда он отпер и увидел за порогом Верею: зарёванную, грязную, с растрепавшейся косой, в изодранном, замаранном сарафане, в синяках и крови.

— Ох, — только и смог сказать Лесьяр, выпучив от удивления глаза.

— Лесь, — слабым голосом произнесла девушка. — Пропала я.

— Что с тобою приключилось? — подмастерье кузнеца вдруг нахмурился, однако, так и продолжал стоять на пороге. Девушку внутрь он не звал. Да и говорил почти шёпотом. И явно боялся, что кто-то их услышит и проснётся в доме наверху. — Я как вернулся, узнал, что сваты всё ж именно к тебе собирались. А сюда ты как попала посреди ночи?

Она кивнула, пошатываясь от слабости и боли. Скривилась. Ухватилась рукою за дверной косяк возле плеча Лесьяра, отчего тот чуть посторонился, как от прокажённой.

— Отец сватам согласие дал, — девушка ощутила на щеках новые горючие слёзы. — А я сказала, не пойду за него. И к тебе побежала. А по дороге… по дороге…

— Тише ты, не шуми так, — Лесьяр подался к ней. Он разглядывал её будто впервые видел. — Всю деревню разбудишь.

— Лесь, — зашептала Верея, схватив его за рукав. — Я по пути сюда на Креслава наткнулась. А он… Он сказал, что я и так теперь его… И силой взял.

Лицо юноши сделалось каменным сразу, как до него дошёл смысл сказанного. Жуткий вид Вереи стал понятным и вполне объяснимым.