Блаженны нищие духом

Не выдержав пытки ожиданием, она уже в час вышла из дому и побрела пешком до метро. Идти пришлось долго: за ночь намело, и хотя дороги успели расчистить, на тротуарах оставалось тяжелое, как песок, снежное месиво. В метро она вошла довольно уставшая, и, как назло, всю дорогу пришлось простоять. Потом некоторое время Ани потратила, обходя ларьки возле станции метро «ВДНХ». Опять пошел снег, и стало заметно холодать. Когда она решила, что уже пора садиться в трамвай, то оказалось, что трамваи стоят из-за аварии, и неизвестно, когда их запустят. Она запаниковала, но отступать было нельзя, и Ани пошла пешком, причем быстрым шагом. Идти пришлось несколько длинных остановок. Подойдя к воротам, она обнаружила, что они заперты на огромный висячий замок. Все было против нее. Чуть не плача, Ани пошла в обратном направлении вдоль разномастного забора и вскоре обнаружила в нем лаз и даже протоптанную тропинку, пусть и еле видимую. Она пошла по тропинке, но скоро поняла, что идет не в ту сторону. Ей показалось, что если она обойдет густой ельник, а потом свернет направо, то как раз выйдет к нужному дому, но, пройдя этот путь, да еще и по целине, она оказалась в каком-то месте с кое-как сколоченными деревянными сарайчиками, которых, как ей казалось, на плане не было. Она была вся мокрая, вспотевшая, в сапоги набился снег… Присев на ступеньки одного из сараюшек, она расстегнула для удобства шубу и стянула сапожки, чтобы вытряхнуть из них снег, и тут услышала голос:

— Тю… Какие ножки…

Ани подняла голову и увидела двух молодых людей, выходящих из-за угла. Она заторопилась, сунула одну ногу в сапог, но белесый, какой-то бесцветный, с рыбьими глазами парень, уже успевший подойти к ней, присел на корточки:

— А ты не спеши, дай посмотреть на ножки… А мы тебе поможем одеться…

— Или раздеться, — нехорошо осклабился второй подошедший парень, чернявый и приземистый.

Первый протянул руку и медленно взял у нее сапог. Потом второй.

— Смотри, брателло, сапожки-то не ношеные почти.

— А мне и шубка глянулась…

— А мне и шапка показалась, — он протянул руку, стащил с нее шапку и повертел ее в руках. — И что характерно: тоже новье…

— А мне и девушка показалась, хотя, может, и не совсем новье…

И оба загоготали… Ани медленно встала.

— А позвольте вас обслужить, — белесый протянул к ней руку и каким-то неуловимым ловким движением освободил Ани от шубы.

— Что вы делаете?! Я буду кричать! — онемевшими от ужаса губами еле вымолвила Ани.

— Мы еще пока ничего не делаем. А ты покричи, может быть, тебя кто и услышит. А может нам кто на помощь придет.

— Вряд ли, брателло. Вряд ли кто услышит. Тут только мы. Сами отбираем и сами защищаем. И сами справимся. Но ты покричи, а мы послушаем.

— Ага. Щас мы тебя защитим, — и опять они оба загоготали. — Мы тута, ой, мы уже бежим на помощь!

Где-то вдалеке сквозь деревья Ани увидела, что включили фонари. Она закричала. Чернявый размахнулся и ударил ее по лицу. Ани упала на снег. Он плюхнулся рядом с ней на колени и начал стаскивать с нее ангорский свитер. Ани стала изворачиваться, ей удалось тоже встать на колени, и когда свитер, вывернутый наизнанку, стал с нее соскальзывать, она вскочила и помчалась, не разбирая дороги, на свет, к фонарям.

Парни было бросились за ней, но потом решили, что с них достаточно, сгребли одежду и тихо растворились в темноте.

Раздетая до майки с юбкой, в тонких колготках, Ани бежала по снегу и что-то кричала, а ей казалось, что она стоит на месте, и что сейчас ее настигнут грабители. Потом фонари стали приближаться, и она, крича, вылетела на аллею. От двухэтажного домика на нее быстро и бесшумно надвигалось чудовище: огромный мужик в каком-то лохматом одеянии и с мешками. Ани хотела развернуться и бежать в другую сторону, но обо что-то споткнулась, нога хрустнула, и она упала.

Чьи-то руки бережно подхватили ее и поставили на снег.

— Идти сможете?

Нога болела, но наступать было можно.

— Хотя… как вы пойдете босая… Сейчас, погодите…

Он бросил мешок на снег, снял с себя тулуп, завернул ее, подхватил как перышко на руки и понес. На крыльце он поставил ее и сказал:

— Потерпите еще секундочку…

Порылся в кармане, достал ключ и открыл дверь.

— Место, Герат. Свои.

Минуя темный предбанник, они вошли на просторную кухню, прошли ее и вошли в комнату.

— Давайте сюда, под плед. Сейчас я буду вас отогревать. Герат, подойди, познакомься. Это — СВОИ. СВОИ.

Косматый гигантский безухий пес осторожно обнюхал Ани и ушел на свое место.

— Теперь он вас не тронет. Ну, если, конечно, вы не будете шуметь.

Первое, что осознала Ани, оглядев комнату, было несколько расставленных картин, но от пережитого ей даже не пришла в голову мысль, что она попала как раз туда, куда, собственно говоря, хотела попасть.

Хозяин вышел на кухню, позвякал там посудой, и вскоре вернулся со стаканом водки и с кружкой горячего чая.

— Выпейте сначала водку, сколько сможете.

Ани сгоряча отпила полстакана, а потом аж задохнулась.

— Ну и хватит. Теперь чай.

Ани стала послушно пить чай, неимоверно сладкий и неимоверно горячий.