Благословение вершин

— А ты давненько не пытался изображать из себя рыцаря, — усмехнулся Лоран. — Девушка явно не выходит у тебя из головы. Так чего же ты тут расселся? Я бы на твоем месте не рассуждал, набив рот макаронами, а давно что-нибудь придумал. Например, пошел бы на кухню и спросил у нее, который час.

Компания рассмеялась.

— Или спросил бы у нее, была ли она в Париже, — продолжал Лоран. — И если нет, то немедленно пригласил бы ее туда. Потом сказал бы ей, что она самая красивая женщина на свете, что в ее глазах отражается глубина морей, что ее волосы похожи на пряжу солнца, а губы — на лепестки распускающейся розы. А кожа…

— А ножки, — перебила его Дарси и стукнула кулачком по плечу. — Я бы сама не отказалась побыть на месте той женщины, которой ты готов пропеть столько красивых слов.

Лоран притянул ее к себе и потрепал по волосам.

— Ревнивица, кому, если не тебе, я уже второй год пою свои песни? И как ты думаешь, если бы не ты, смог бы я петь?

Дарси потерлась губами о его щеку. Она получила от него свой комплимент.

Клаус внимательно выслушал романтический щебет Лорана, подозрительно покосился на сладкую парочку и сочувственно покачал головой.

— Я тоже когда-то был смешным идеалистом. Но однажды прозрел и понял, что вся эта поэзия любви — всего лишь игра гормонов в крови, — сухо сказал он. — Все это красочное оперение из слов — лишь приглашение в постель.

— Какой ты скучный, Клаус, — сказала Дарси. — А почему бы и нет? Вся жизнь — игра, и она прекрасна своей легкостью, легкомыслием и непостоянством.

— Объяснила бы ты это другим женщинам, мудрая Дарси. Хотя подозреваю, что это не все, что ты думаешь о жизни, — со вздохом проговорил Клаус.

— Слушайте, вы можете здесь сидеть и рассуждать о легкомыслии жизни и гормонах сколько угодно, а я пошел спасать Кэрол. — Саймон резко встал.

— Удачи, — улыбнулась ему Дарси.

— Мне его жаль, — пробурчал себе под нос Клаус, провожая уходящего Саймона взглядом.

— А мне жаль тебя, — сказала ему Дарси. — Знаешь, если честно, то мне показалось, что ты сам влюбился в Кэрол. Вы оба ввалились в кафе с такими счастливыми физиономиями, что я подумала, уж не влюблены ли вы друг в друга. Или ты не можешь позволить себе влюбиться, потому что до сих пор помнишь, как подло поступил с Сюзанной?

— Дарси, это слишком, — попытался урезонить ее Лоран.

Клаус закусил губу.

— Я не считаю, что поступил с ней подло, — спокойно ответил он. — Я поступил с ней справедливо. Еще в самом начале я сказал, что предпочитаю легкие, ни к чему не обязывающие отношения. Но она через месяц стала требовать, чтобы я женился на ней и врать, как это делают все женщины, когда хотят добиться своей цели. Вот я и стал флиртовать с другими, чтобы дать ей понять, что я ей ничего не должен. Как ты сама сказала, Дарси, жизнь — игра.

Дарси нахмурилась.

— Слушайте, давайте оставим эту тему, — вмешался в разговор Лоран, чувствуя, что они далеко зашли. — У каждого своя жизнь, и не нам судить других.

Саймон отодвинул ширму и заглянул в кухню. Кэрол сидела за столом и пила чай, а Крис стоял рядом и крошил зелень. Перед ним на подносе стояли дне пиалы мисо.

— Привет, сказал Саймон, входя. — Ты, Кэрол, неплохо здесь устроилась. — На его губах заплясала улыбка. — Л я, грешным делом, подумал, что этот эксплуататор приковал тебя цепью к плите, и ты здесь вкалываешь, как рабыня.

— Как видишь, вкалывает здесь он и, похоже, ни с кем не хочет этим поделиться, — ответила ему Кэрол.

— Почему не хочу, — вмиг оживился Крис. — Очень даже готов. И буду премного благодарен, если кто-нибудь отнесет эти две пиалы супа на второй столик.

Саймон понял намек и почесал затылок.

— Я могу это сделать, — живо вызвалась Кэрол.

— Нет уж, позволь это сделать джентльмену из Шотландии, — мягко осадил ее Крис, посыпая суп зеленью. — Уверен, что он способен на что-то большее, чем строить симпатичным девушкам глазки.

Саймон обреченно взял поднос и направился к выходу.

— Кстати, у меня созрела одна забавная идейка, — сказал он, обернувшись. — Вернусь, расскажу.

Какой суровый, подумала Кэрол, глянув на Криса, просто король кухни. И ведет себя так, будто пытается отшить от меня всех мужчин, которым я могла понравиться. Интересно, что у него в голове?

— Знаешь, Кэрол, — вдруг заговорил он, словно читая ее мысли, — ты как-то особенно влияешь на людей. С твоим появлением у этих бездельников и шалопаев в головах стали внезапно зарождаться идеи. Один потащился с тобой с утра на гору, когда обычно и пятьдесят метров ленится пройти ножками. С байка сползает, только чтобы поесть и поспать. Второй тоже грозится разродиться забавной идеей. Кто ты, Кэрол?

Она смущенно пожала плечами. Он смотрел на нее, и ей казалось, что он знает о ней все: чем она была, есть и будет. Что он смотрит в какую-то глубину в ней, куда она сама еще ни разу не заглядывала. Почему ей так хорошо рядом с этим мужчиной? Так легко и просто? Они знакомы всего сутки, а ей кажется, что она знает его вечность. Почему?