Благословение

– Что? Я тебя не слышу. Нет, я не хочу шерри, я хочу Паркер.

– Шерри Паркер, старина.

– Ладно. Я забыл, что ее зовут Шерри. – И он действительно это забыл. Он смутно помнил, что как-то подумал, что Шерри весьма неподходящее имя для такой ледяной женщины, как Паркер. – Ты ее позовешь?

– Конечно. Она на кухне с Чарли.

Бертран положил телефон, и Джейсон услышал его шаги.

– Надо же, Шерри и Чарли, – прошептал Джейсон.

– Слушаю, сэр, – сказала Паркер, и Джейсон подумал, что не в состоянии вообразить более неподходящего имени для нее, чем Шерри. – Что я могу для вас сделать? – Поскольку Джейсон молчал, Паркер добавила: – Простите, я провела слишком много времени в Кентукки.

– Да уж, – пробормотал Джейсон, не зная, что на это сказать. – Мне нужно, чтобы ты кое-что для меня сделала.

– Я догадалась. Вы никогда не звоните, чтобы просто пообщаться.

Джейсон в недоумении посмотрел на телефон. Когда все это закончится и он вернется в Нью-Йорк, придется вплотную заняться своим персоналом, чтобы привести всех в чувство.

– Я собираюсь продиктовать список игрушек, которые вы должны купить. Хочу, чтобы вы завернули их в белую тонкую оберточную бумагу и перевязали красной или зеленой лентой. Вы должны прикрепить к подаркам этикетки, из которых следовало бы, что подарки от Санта-Клауса. Понятно?

– Вполне, – сказала Паркер.

И Джейсон снова поморщился. Его секретарша и в самом деле совсем отбилась от рук.

– И еще хочу, чтобы вы доставили подарки в дом в рождественский сочельник и положили их под елку.

– Понятно. Как я попаду в дом?

– Я оставлю ключи под ковриком.

– Ах, вот они, приятные моменты, связанные с жизнью в маленьком городке! Никакой преступности, никаких опасений за сохранность имущества. Как мне этого не хватает!

– Паркер, когда я захочу узнать ваше личное мнение, я попрошу вас его высказать.

– Да, сэр, – сказала она без тени раскаяния. – Еще что-нибудь?

Джейсон даже испытал пусть мгновенное, но чувство вины за свой выговор. Наверное, у него начали сдавать нервы. Что неудивительно, если учесть, что весь его строго упорядоченный мир в последнее время буквально разваливался на куски.

– У вас есть платье для завтрашнего мероприятия?

– Вы купили мне платье от Оскара де ла Рента, довольно дорогое.

– Хорошо, – сказал Джейсон и, не придумав, что еще сказать, не попрощавшись, завершил вызов.

Сразу после этого он сделал еще один звонок.

– Ну и ну, – кивнула Милдред Томпкинс, когда Джейсон с Максом на руках открыл ей дверь. – Так, значит, вы и есть тот самый ангел-хранитель, что помогает Эми? Не стойте в дверях, пустите меня в дом. На улице холодно.

– Вы ведь ей не скажете? – спросил Джейсон и удивился, услышав собственные интонации. Он почувствовал себя ребенком, который умоляет ничего не рассказывать строгой маме.

– О чем? О том, что ее голубой ангел-хранитель на самом деле один из самых богатых людей в мире?

– Это не совсем так. Хочу сразу вам сказать, что я не миллиардер.

– Иди сюда, мой дорогой, – сказала Милдред внуку, и мальчик без возражений пошел к ней на руки. – Так вы не хотите мне сказать, что тут происходит? Зачем вы маскируетесь под гея, тогда как я знаю, что еще в старших классах вы успели вскружить голову чуть ли не всему женскому населению Абернети? Кстати, сколько у вас по всему миру гражданских жен с детишками?

– Вижу, что вы не изменились, – заметил Джейсон с улыбкой. Он с восхищением смотрел на залитое лаком замысловатое сооружение на голове Милдред. Прядки были тщательно уложены в сложный узор, который не развалился бы даже под напором урагана. – Все такая же любопытная.

– Эми мне не чужая, – ответила Милдред. – Я хочу, чтобы у нее все было хорошо.

– Поскольку рядом с ней нет Билли, который мог бы дать ей все, что нужно? – спросил Джейсон.

– Этот удар был ниже пояса, и вы об этом знаете. Может, у моего сына и было немало пороков, но лучшее, что он сделал в жизни, – это женился на Эми и произвел на свет Макса. – Милдред обняла и поцеловала малыша и, убрав руки внука от своих очков, сказала: – Нет, это не так. Он сделал еще одну хорошую вещь. В тот вечер, когда он умер, Билли был пьян, очень-очень пьян, и он ехал со скоростью около шестидесяти миль в час по извилистой Ривер-роуд. Но он был достаточно трезв и достаточно добродетелен для того, чтобы свернуть и врезаться в дерево, а не в автобус, полный детей, которые как раз в тот момент возвращались с бейсбольного матча.

– Мне нравился Билли, – тихо сказал Джейсон.