Благородный принц (ЛП)

Он любил ремейки военных фильмов так же сильно, как и книги об этих же войнах. Он коротко стриг волосы по бокам, потому что ненавидел, когда они касались ушей. Он рассказывал мне истории о колледже, о своих приятелях и о неприятностях, в которые они попадали. Как в тот раз, когда они поехали в горы с ящиком пива и застряли в грязи, а на следующее утро им пришлось возвращаться к цивилизации пешком.

Люк с удовольствием ел чизбургер каждый вечер в течение недели, и когда он снова спросил меня, почему они мне не нравятся, я наконец призналась.

Живя в клубе Воинов, я съедала сотни чизбургеров. Джеремая почти каждый вечер оставлял меня там, а сам убегал играть в покер — теперь я знала, что именно там он просаживал деньги, заработанные на краже и продаже клубных наркотиков. Когда он приходил домой в три часа ночи, он всегда приносил с собой жирный бургер. Мы ели, и он рассказывал мне о том, как провел вечер. Затем он отключался, оставляя меня с болью в животе, которая не имела никакого отношения к бургеру.

Люк внимательно выслушал, а затем пообещал, что в следующий раз, когда он принесет домой еду навынос из «Стокярдас» там будет их вкуснейший куриный салат «Цезарь».

После месяца разговоров я узнала Люка лучше, чем любого другого человека в мире. Он был моим лучшим другом. Моим единственным другом на данный момент. И наблюдать, как он уходит на работу, было худшей частью моего дня. Следующие девять или десять часов я проводила, поглядывая на часы, ожидая, когда он вернется домой.

Понедельники были самыми тяжелыми. Люк по-прежнему работал по выходным, но проводил дома чуть больше времени, чем в будние дни.

— Хорошего дня. — Я придала своему голосу фальшивую бодрость, когда встала с островка и последовала за ним в прачечную. Долбаные понедельники.

— Тебе тоже. — Он натянул ботинки. — Какие планы?

— Хм. Ну, мне нужно пройтись по магазинам, — поддразнила я. — Или, может быть, схожу на маникюр-педикюр. Наверное, встречусь с подружками за вечерним коктейлем.

Люк усмехнулся.

— Значит… телевизор.

— Я могла бы сойти с ума и почитать.

Он ухмыльнулся.

— Увидимся.

— Пока. — Я помахала ему, когда он выходил из гаража.

Я подождала, пока поднимется дверь, пока он выедет задним ходом и дверь опустится.

И теперь я одна. Снова.

Мои шаги были неторопливыми, когда я, шаркая, направилась в гостиную, оглядываясь в поисках того, чем бы заняться.

Нечем. Тут нечем было заняться.

Телевизор меня не привлекал. Мои мысли блуждали всякий раз, когда я пыталась читать. Мебель была расставлена по местам. Не было ни одного ящика, шкафчика или полки, которые я бы не переставила. Дважды. И раз в неделю я убирала дом сверху донизу.

Моим единственным новым занятием было составление каталога окрестностей из-за безопасных окон и штор.

Единственные окна в доме, которые не были зашторены, были в столовой. Люк не хотел, чтобы соседи думали, что он полный затворник, поэтому большую часть времени оставлял их открытыми. Он знал, что я не пойду туда даже убираться. Если стол собирал пыль, очень жаль.

У входной двери было окно без штор, но оно было отделано мрамором, и подсмотреть через него было невозможно — я пыталась. И, учитывая, что оно было на первом этаже, мне все равно открывался плохой вид.

Вот офис был идеальным вариантом.

Я поспешила наверх, глубоко вдохнув аромат Люка, когда добралась до балкона. Земляной запах, смешанный с его мылом, опьянял, когда я проходила мимо его спальни и направлялась в кабинет.

Здесь было светлее, потому что утреннее солнце играло на стеклах. Окно выходило на улицу, и я опустилась на колени на ковер, отодвигая штору, чтобы выглянуть наружу.

Я была осторожна, оставляя только самые маленькие щели, но даже луч солнечного света, падавший на мое лицо, казалось, согревал все мое тело.

Два с лишним месяца внутри, и моя кожа стала невероятно бледной. Я была прозрачной и отчаянно нуждалась в витамине D. Но я подчинилась правилам Люка и оставалась внутри.

Ждала. Ждала, когда он скажет мне, что там безопасно.

Боялась того дня, когда там станет безопасно.

Этот дом стал моим убежищем, и, хотя я была одинока, здесь царил покой. С Люком царил мир.

Для женщины, которая двадцать восемь лет ждала, чтобы проснуться без страха перед наступающим днем, покой не был чем-то само собой разумеющимся.

На другой стороне улицы хлопнула дверца машины, и я подвинулась, чтобы получше рассмотреть. Симпатичная молодая женщина с каштановыми волосами стояла рядом с синей машиной. Я раньше не видела ни ее, ни машину. Разве этот дом не принадлежит пожилой паре?

Как по команде, мужчина, которого я узнала, выкатил чемодан и погрузил его в багажник.

Должно быть, это его дочь.

Он поцеловал ее в щеку.

Ага. Дочь.

Она сказала что-то ему в спину, когда он возвращался в дом, что рассмешило его. Затем проскользнула за руль и уехала.

С улицы донесся рокот мощного двигателя. Я откинулась назад, чтобы посмотреть на настенные часы. Семь тридцать две. Расписание автобусов было надежным.