Благородный демон

— Да, конечно… Но я уверена, даже «нет» не будет окончательным. Главное, не раздражать его, иначе он сжимается, и тогда… Он любит выводить людей из себя. Вроде нашего Гастона (ее брата), когда ему было пятнадцать лет. Ты думаешь, если он пишет книги, значит это серьезный человек? Просто мальчишка. Да у него и все замашки мальчишеские. Например, проходя мимо, волочить ладонь по решетке или витрине… Так ведут себя только школяры и мальчики на посылках.

Это «конечно», сказанное дочерью, сняло с души мадам Дандилло тяжелый груз. Все-таки, несмотря ни на что, ее девочка не теряет рассудок!

Мать не очень докучала Соланж расспросами.

— Ты была у него?

— Да.

Мадам Дандилло почти не сомневалась, спроси она: «А ты спала с ним?», Соланж, если это действительно было, не стала бы говорить «нет». Да она и слишком любила ее, чтобы принуждать ко лжи. Но все-таки не удержалась:

— Ты хоть понимаешь, что надо предохраняться?

— Да, — ответила Соланж, не поднимая глаз.

У нее не было подруг, а мать не могла себе представить, чтобы она просвещалась из книг, и поэтому научить ее мог только Косталь. Но делал ли он это заранее или же ради теперешнего положения? Мадам Дандилло почти не сомневалась, что дочь уже его любовница и не очень-то беспокоилась по этому поводу, ведь она принадлежала и этой стране, и этому веку, не говоря уже о ее достаточно невысоком положении. Напротив, она говорила себе: «Если он сделает ей ребенка, непременно женится». Достойно внимания и то, что никакие угрозы даже не приходили ей в голову.

Такими были эти две женщины, как и все самки, тусклые и бесформенные по отношению к противоположному полу и уж, конечно, не такие сложные, глубокие или даже экстравагантные, как мужские персонажи этой книги: Косталь, Дандилло или тот же Брюне, что, собственно, всего лишь частный случай общего правила: мужчина почти всегда более ненормален, чем женщина, возможно, из-за своего большего развития. Косталь, принимая понятие амальгамы как последнее слово психологии, сразу же понял, что в них порядочность смешалась с некоторой долей расчета. Но хотя он верно оценивал все в целом, однако часто не мог решить, искренни ли их поступки или притворны, и нередко ошибался. Его собственная неуверенность во многом питала и его недоверие к замыслам семейства Дандилло.