Благодать и величие

Я начала отдёргивать руку, но Зейн был так же быстр, как и силён. Он двинулся, прежде чем я даже поняла, что он делает, перевернувшись на спину и потянув меня на себя. Каким-то образом он избавился от простыни. Когда обнажённая кожа его груди соприкоснулась с моей, я задрожала от удовольствия.

— У тебя потрясающие навыки многозадачности.

— Да.

Намёк на высокомерие усилил его тон. Он обхватил рукой мой затылок, притягивая мои губы к своим.

— Просто помни, ты всё это начала.

— Я не собираюсь жаловаться, — сказала я ему.

И я этого не сделала.

Его голод был очевиден в том, как он целовал меня, в том, как его рука скользила по моей груди. Зейн сел, увлекая меня за собой. Наши тела соприкасались всевозможными забавными способами. Моя голова откинулась назад, когда его губы проложили дорожку поцелуев по моему горлу. Его руки легли мне на талию, и он приподнял меня на несколько дюймов, и его губы двинулись ещё ниже. Я ахнула, дёрнувшись. Он крепко держал меня, притягивая ближе к себе. Потянувшись за ним, я скользнула рукой по основанию его крыла.

Зейн притянул меня обратно к своей груди.

— Ты, вероятно, собираешься делать это как можно чаще, не так ли?

— Возможно, — согласилась я.

— Хорошо.

Затем я почувствовала движение воздуха, когда он сложил свои крылья вокруг меня, и ощущение мягкой силы на моей спине и твёрдого тепла его груди, прижатой к моей, должно было быть афродизиаком само по себе. Мы снова поцеловались, и единственными звуками в комнате были звуки того, как мы подходим друг к другу, двигаясь вместе. Это было не менее интенсивно, чем раньше. Каждый вздох и каждая мысль покидали меня, и был только он, то, что он чувствовал, и сводящий с ума, сжимающий порыв.

Когда наши тела и дыхание, наконец, успокоились, мы снова лежали на боку. На этот раз между нами не было никакого пространства. Усталость преследовала меня сейчас, и я представляла, как это происходит с Зейном. Как раз перед тем, как сон овладел мной, я почувствовала мягкую тяжесть одного из его крыльев, опускающихся на меня, погружая меня в блаженный сон без сновидений.

Отдалённый глухой звук, который, казалось, становился всё громче и ближе, но я проснулась не от этого. Это была потеря всего чудесного тепла тела Зейна.

Я пошевелилась, открыла глаза и увидела, что Зейн направляется к двери. Он уже надел пару спортивных штанов и как раз натягивал рубашку. Крылья были скрыты, и отметины на его спине были для меня всего лишь размытым пятном.

— Что это такое? — спросила я, когда стук продолжился.

Зейн оглянулся через плечо.

— Кто-то стоит у двери.

— Выглядит так, словно нас собирается напасть группа по борьбе с наркотиками или что-то в этом роде, — пробормотала я, убирая волосы с лица.

Он усмехнулся.

— Откуда ты знаешь, как это выглядит?

— Телевизор.

Мне показалось, что он покачал головой.

— Возвращайся спать. Я сейчас вернусь. Сегодня мы ничего не делаем, кроме как спим.

— Ведьмы, — напомнила я ему, перекатываясь на спину. — Мы должны пойти к Старухе и отдать ей одно из твоих перьев.

— Позже, — ответил он и, прежде чем я успела ответить, выскользнул из спальни.

Стук стал громче, а затем затих, когда он закрыл за собой дверь.

Интересно, как мы должны были получить перо? Вырвать его из его… крыльев? Это прозвучало болезненно.

Мой взгляд скользнул к окну от пола до потолка. По яркому солнечному свету, просачивающемуся сквозь жалюзи, я могла сказать, что сейчас, по крайней мере, позднее утро или полдень.

Хотя сон весь день звучало чудесно, мне нужно было встать. Нужно было многое сделать, начиная со Старухи и заканчивая Гавриилом.

Зевая, я потянулась, и мои щёки вспыхнули в ответ на тупую боль в некоторых местах. Прошлая ночь была прекрасной и совершенной и…

Крик из гостиной вырвал меня из приятной сонной дымки. Я резко выпрямилась и изогнулась в талии, затуманенные глаза искали мои кинжалы, в то время как моя благодать пульсировала в моей груди.

— О, боже! — раздался пронзительный женский крик.

Узнав звук голоса Даники, моё сердце замедлилось. Дерьмо. Мы забыли позвонить и сообщить им более подробную информацию. Всплыло чувство вины. Они были очень большой семьёй Зейна, и мы должны были найти время. Мы просто были так поглощены друг другом и радостью воссоединения, что не думали ни о ком другом.

Ну, это было не совсем так. Мы вкратце обсудили Гавриила и Люцифера.

Переместившись к краю кровати, я случайно взглянула вниз. Простыня соскользнула, обнажив мою грудь. Я замерла на краю кровати, упершись ногами в прохладную древесину.

— Что за чертовщина? — прошептала я.

Метка, которую я видела на груди, когда принимала душ, потемнела до пыльно-розового цвета. Я осторожно коснулась прямой линии в ложбинке между грудью, чуть выше живота. Она была слегка приподнята, как рубец. На концах линии, где она выглядела как пятно прошлой ночью, теперь был чёткий, затенённый круг на одном конце и ещё один на другом конце, который не был заполнен.

Я понятия не имела, что могло вызвать это, но кожа не болела. Должно быть, это какая-то царапина.