Благодать и величие

— Я помню, как был под школой, в той пещере, и знал, что умираю, и был… напуган до безумия за тебя… за то, что произойдёт, когда я уйду. Я чувствовал твою боль, и всё, чего я хотел, это убедиться, что ты знаешь, что всё будет хорошо.

Боже.

Мне потребовалось все силы, чтобы снова не наброситься на Зейна.

— А потом раздался громкий звук, почти как гром, и вспышка интенсивного света. Никогда раньше не видел ничего более яркого.

На его лице появилось отстранённое выражение, но он не отвёл от меня взгляда. На самом деле, это происходило не больше нескольких секунд, и я задалась вопросом, было ли это потому, что он чувствовал то же самое, что и я. Как будто в глубине души он не мог поверить, что мы здесь. Вместе.

— Свет исчез довольно быстро, и когда это произошло, я был в каком-то здании.

— Здание? Вместо облаков? — Я вздохнула. — Я так разочарована.

Появилась усмешка.

— В конце концов, я увидел облака.

Я сцепила руки под подбородком.

— С ангелами, покоящимися на них?

Кайман фыркнул.

Зейн рассмеялся.

— Вы будете очень разочарованы, но на небе просто обычные облака.

Он был прав, но мне всё равно было любопытно.

— На небесах есть небо с облаками? — когда он кивнул, я сморщила нос. — Ты уверен, что действительно был на Небесах?

— Мне действительно любопытно, как, по-твоему, выглядит Рай, — признался Кайман.

Прежде чем я успела начать своё яркое и чрезмерно подробное описание облачных городов, вмешался Зейн.

— Я определённо был на Небесах.

Я посмотрела на него.

— Как ты можешь быть в этом уверен?

— Это будет звучать безумно, но дело в том, как ощущался воздух, как идеальная температура. Не жарко. Не холодно. Нужное количество влажности. Это место звучало, как весеннее утро. Этот запах. Всё это место пахло так…

Задаваясь вопросом, как пахнут Небеса для него, я наклонилась вперёд.

Зейн прочистил горло и опустил ресницы.

— Пахло потрясающе, — сказал он, и я откинулась назад, расстроенная тем, что он не поделился. — А здание, в котором я находился, было похоже на Колизей, и я почти уверен, что оно было построено из золота.

— Типа, вообще всё?

— Ага.

— Чёрт, — пробормотал Кайман, запихивая в рот очередную пригоршню богатого углеводами продукта. — Бог не жалеет денег.

Я задавалась вопросом, должен ли демон узнать какие-либо подробности о Рае, но я подумала, что если бы была проблема, Зейн не говорил бы об этом так открыто.

— Кстати, я мог видеть облака через отверстие в крыше, — добавил Зейн. — Если вам от этого станет легче, небо было невероятного голубого оттенка, а облака казались пушистыми.

— Как твои глаза, — сказала я. — Цвет неба, то есть.

Улыбка появилась снова.

— Сначала я был в замешательстве. Я знал, что нахожусь на Небесах. Я знал это в глубине души, но я был… удивлён, обнаружив себя там.

Очевидно, Зейн думал так, потому что ему не хватало части его души, благодаря Лейле. Это была вода под мостом, который был сожжён дотла, но не было никакой возможности остановить всплеск гнева, который последовал за любыми мыслями о том, как сильно Зейн был ранен Лейлой, хотя это было ещё до того, как мы даже встретились. Не то чтобы я держала это против неё или что-то в этом роде.

Хорошо. В некотором роде так и было, но я работала над тем, чтобы преодолеть это и стать в целом более хорошим человеком.

Мне просто нужно было многое улучшить на обоих этих фронтах.

— Я был не один. Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, что кто-то был там со мной, позади меня, — Зейн откинулся назад и наклонил ко мне голову. — Это был твой отец.

ГЛАВА 19

Сначала мне показалось, что я не расслышала его правильно.

— В самом деле? Мой отец?

— Да.

Я на несколько мгновений застыла в недоумении, прежде чем признать, что именно мой отец, наконец, исправил судьбу, которая сошла с рельсов не только для нас с Зейном, но и для Миши. Эта мысль о моём старом Защитнике, моём друге, всё ещё причиняла огромную боль. Я никогда полностью не забуду его предательство или то, как я была настолько погружена в себя, что не заметила, насколько несчастен был Миша.

Но было логично, что Михаил, мой отец, будет там. Зейн был моим Защитником, когда он… когда он умер. Мой первоначальный шок показал, что я неправильно думала о его присутствии. Я приписывала это какому-то отцовскому обязательству — чему-то, о чём он ничего не знал, даже если Трон утверждал, что мой отец верил в меня.

Я убедилась, что мой голос был ровным, когда спросила:

— Это он рассказал тебе о том, кем изначально были Стражи?

— В принципе, и да, это был шок, но сначала он убедился, что я знаю, насколько он невероятно разочарован тем, что я уже, как он выразился, «позволил себя убить».

— Что за придурок! — воскликнула я, желая, чтобы мой отец был передо мной, чтобы я могла пнуть его в чёртово лицо.

— Ты встречала архангела, который не придурок? — спросил Кайман.

— Поскольку я встретила только двоих, нет, — я скрестила руки на груди. — Ты позволял себя убить, Зейн.

— Ну, я думаю, это спорно.

Я открыла рот, чтобы изложить очень подробный тезис о том, как он ошибался.