Благодарю за любовь

— Ну, у людей бывает порой такое странное чувство юмора… А кого вы подозреваете?

— Всех!

— И меня тоже? — удивилась Апраксина.

— Ох, ну что вы!

— Значит, все-таки далеко не всех. Тогда давайте разбираться конкретно: перечислите мне тех, кого вы подозреваете.

— Даже не знаю, с кого начать…

— Неужели у вас столько врагов? По вашему виду не скажешь, вы не производите впечатление агрессивного человека.

— Да какой там агрессивный! Я обыкновенный неудачник. Но есть много людей, которым я причинил зло и которые имеют право желать моей смерти.

— Вот даже как…

— Да, это так, к сожалению. Это мои бывшие жены и…

— Стоп-стоп! Если жен было несколько, так они у вас появились не все сразу, ведь не гарем же у вас, так что давайте по порядку — начнем с первой жены. Вы рассказывайте, а я, с вашего позволения, достану свою записную книжку и буду записывать. Не возражаете?

— Нет, конечно!

Апраксина достала из сумки крохотный портативный магнитофон.

— Конечно, нет!

— Моя первая жена Катерина Гурнова. Она умерла от рака год тому назад, в России.

— И вы ее тоже подозреваете?!

— У нее остался сын. Наш сын. Теперь он уже взрослый. Он жил все эти годы в Ленинграде, но теперь приехал в Германию, нашел мой адрес, хотя я им никогда не писал, и даже заходил ко мне. Меня он не застал, но оставил письмо.

— Оно у вас с собой?

— Нет. Но я его помню, оно совсем короткое: он пишет, что приехал и нашел меня, чтобы исполнить предсмертную волю матери.

— Значит подозреваемый номер один — ваш сын… Как его зовут?

— Иван. Иван Викторович Гурнов.

— Что вы о нем можете сказать?

— Ничего. Я же его давно не видел.

— Первый и второй номер — ваша покойная жена и ваш сын Иван. Точнее, в подозреваемых может считаться только сын, даже если предположить, что покойная ваша жена завещала ему убить вас. Какая мрачная история, однако… Кто же у нас третий подозреваемый?

— Моя вторая жена, Людмила Гурнова. Ее вы знаете.

— Знаю. Но не могу себе представить Милочку в роли убийцы. Она слишком добра для ремесла такого.

— Это так… Но я ее серьезно подозревал какое-то время. Потом идет моя третья жена, Жанна Гурнова…

— Номер четыре.

— Пятый и шестой — моя бывшая любовница Регина Равич и ее муж Артур Равич. Ну вот…

— Это все, кого вы подозреваете?

— Да, все. А разве мало?

— Ну, не так уж и много… Как-то за мной гонялся целый отряд советских агентов, имевших приказ похитить меня или убить, но, как видите, я до сих пор жива и здорова, а что с ними — кто знает… Кроме одного, которого мне удалось перевербовать, — мы с ним друзья по сей день. Это очень забавная история, и я ее как-нибудь после вам расскажу, если представится случай. Так вы считаете, что каждый из этого списка, исключая, разумеется, вашу покойную жену, мог послать вам траурный венок как предупреждение о готовящейся мести? — Виктор кивнул. — И вы полагаете, что у каждого из них есть мотив и возможность исполнить свою угрозу?

— Да. Я думаю, что так и есть. До сих пор я даже не подозревал, какой я, в сущности, беззащитный и никем не прикрытый человек…

И какой я негодяй, если сумел вызвать столько ненависти к себе.

— Подозреваю, что вы несколько сгущаете краски. Во всяком случае, судя по их положению по отношению к вам, они не в сговоре и не явятся по вашу душу целой бандой, а это уже значительно легче. Опасность для вас представляет скорее всего только один человек, вот разве что супруги Равич могут действовать в сговоре. Давайте еще по чашечке чайку, а потом вы мне расскажете по порядку историю ваших отношений со всеми этими людьми.

— Не хочется мне чаю! Давайте я сразу начну рассказывать, а то мы время теряем. Не могу же я вечно прятаться, скрываться!

— Не можете. Но чашка чая с печеньем вас подкрепит перед долгим и подробным рассказом. Да и меня, кстати, тоже! М-м-м, а печенье и впрямь чудесное, попробуйте-ка!

Виктор вздохнул и покорился, он даже съел через силу одно печенье, запивая его чаем: печенье было безвкусное и царапало горло.

— А теперь рассказывайте все обо всех, начиная с первого номера в нашем списке! Как и где вы познакомились с вашей женой?

— Познакомились мы еще на вступительных экзаменах в Академию художеств, а потом учились на одном факультете, на искусствоведческом, и даже на одном курсе. Она сразу стала признанной красавицей курса, и все ребята бросились за ней наперебой ухаживать. Но она ни с кем встречаться не хотела. Все у нас с Катей началось с шутки: я поспорил с однокурсниками, что меня-то она не отвергнет… Она и не отвергла. Но в результате забеременела, и нам пришлось пожениться, иначе бы один из нас, а то и оба вылетели из академии. Это был слишком ранний брак двух дуралеев, за что мы оба потом и поплатились…

Рассказав о покойной жене и сыне, Виктор перешел к истории знакомства с Милочкой, затем поведал все и об остальных подозреваемых, то есть о Жанне и Равичах. Рассказывал он неспешно, останавливаясь, припоминая, возвращаясь назад. Апраксина его не торопила и вопросов почти не задавала. Только два раза останавливала его, чтобы сменить кассету. И вот рассказ его подошел к концу: