Благие намерения: Спавшая пелена

«Запрещено использовать электромагнитные импульсы». «Запрещено причинять вред жителям, служащим или любому имуществу корпорации „Гелиос“». «Запрещено пытаться навредить себе». «Запрещено говорить первым, за исключением боевых операций». «Запрещено проявлять любое неуважение или агрессию в отношении вышестоящих». «Любой кадровый военный, включая рядовых, стоит выше вас по званию». «Требуется неукоснительно выполнять все приказы вышестоящих по званию». «Требуется неукоснительно следовать всем указаниям уполномоченного гражданского персонала».

Мелодия продолжала литься, слов становилось всё больше, а голова болела так, что, казалось, она вот-вот взорвётся. В какой-то момент я перестал воспринимать фразы. А потом и чувствовать своё собственное тело. Да что там, я и голые бетонные стены этой несчастной комнаты больше не видел. Всё залил ослепительный белый свет, а мой череп стал громадным распухшим шаром сплошной боли, через которую волнами текли звуки изуверской мелодии.

Не знаю, сколько это продолжалось. Но когда мелодия наконец затихла, мне показалось, что прошла целая вечность. Или даже несколько. Технически это было невозможно, знаю. Но в тот момент моему сознанию было глубоко наплевать на логические конструкции.

Когда я пришёл в себя настолько, что смог различать окружающие предметы, дверь вновь распахнулась. На пороге появился всё тот же садист в белом халате. Подойдя, небрежно потрепал меня по щеке.

— Вот теперь ты послушный. А то знаю я вашего брата — даже если привязаны, норовите зубами в руку вцепиться. Или хотя бы плюнуть.

Договорив, он выудил из кармана пару небольших коробочек. Сместившись мне за спину, щелчком открыл одну из них. А потом я внезапно почувствовал, как по поверхности черепа расползается приятное ощущение прохлады.

Всего лишь на миг. На краткий, ничтожный момент, я подумал, что, может быть, он не садист, а просто профдеформирован. Но в следующую секунду моя голова взорвалась новыми волнами боли. На этот раз — иной. Рвущей и колющей изнутри. Как сотни острых металлических игл. Спустя мгновение я почувствовал второе прохладное пятно, которое появилось в другой части черепной коробки. Вслед за чем умножились на два и мои болевые ощущения.

В этот момент я понял, для чего нужны четыре пары наручников. Не только для того, чтобы я не дотянулся до этого ублюдка. Ещё они требовались, чтобы выдержать те дикие конвульсии, в которых сейчас билось моё тело.

Как ни странно, разум продолжал работать. Да, его тоже пронизывала боль, и пару раз он был на самой грани отключения, но одновременно с этим я сохранял относительную ясность мышления. Чётко понимал, что происходит и где нахожусь. В отличие от недавней ситуации, когда рядом играла та странная мелодия, в которую были вплетены инструкции.

Наконец всё закончилось, и я бессильно распластался на узкой койке. А разум, который после такой встряски, неожиданно начал полноценно работать, принялся генерировать вопросы. Главным среди которых был всего один — смогли ли они найти Люсию? Вернее, получилось ли у них узнать о её причастности?

Все остальные, пусть и были сейчас важны, отошли для меня на второй план. Хотя, градация в данном случае не имела большой роли. Я всё равно не мог узнать ответа ни на один из них. Как минимум, из-за того, что их было некому задавать.

Полный мужчина с рыхлым, свиноподобным лицом хлопнул меня по плечу, вызвав новый приступ боли и заставив застонать.

— Ты полежи пока. Минут через десять эта дрянь начнёт действовать, и мозги немного покипят. А к моменту, когда всё закончится, за тобой как раз приедут.

Глянув на меня, он снова ухмыльнулся и добавил:

— Отвезут к таким же, как ты. Группе самых умных в мире смертников.

Проводив его взглядом, я попытался прикинуть, куда именно меня должны отвезти? Судя по фразам добавленным к мелодии, вернее, той их части, которую я ещё был в состоянии разобрать, речь шла про некую военную структуру. Только вот я никак не мог представить себя в качестве солдата. Даже если эти сволочи заставят меня подчиняться и выполнять приказы, толку всё равно будет мало. Я даже оружие в руках никогда не держал. Вся моя «военная карьера» благополучно закончится после первого же боя.