Благие намерения

Тут камеру наполнили устрашающие удары железа о железо. Снаружи выбивали засов. Кое-кто из лежащих поднял голову. Металлическая дверь приоткрылась, явив тугую милицейскую ряшку, показавшуюся Колодникову особенно омерзительной.

- Выходи по трое!..

- Куда еще?..

- На дальняк…

- Ты по-человечески скажи… А то мы вашего жаргона не понимаем… - с каким-то даже презрением бросили в ответ, и Алексей, почуяв родственную душу, всмотрелся подслеповато, ища в полунагой увитой паром толпе того, кто сейчас говорил.

- В туалет, - терпеливо перевел мент.

- Бутылки, бутылки!.. - засуетился оживший старикан. - Воды набрать, а то потом не выпустит…

«Дальняк», вопреки названию, находился рядом - за стеной камеры. Пока узников тройками препровождали туда и обратно, в коридоре маячил плюгавенький милиционеришко в бронежилете и с коротеньким автоматом под мышкой.

- Сколько времени, командир? - спросил кто-то.

«Командир?.. - удивился Алексей. - Почему "командир", а не "начальник"? Странно… В порядке юмора, что ли?..»

Впрочем, как его ни называй, а ответа плюгавенький все равно не дал. Возможно, заключенным по закону не полагалось знать, который час…

В туалете было прохладно, журчала вода в унитазах, и Алексей с наслаждением вздохнул наконец полной грудью. Воду брали из торчащей крючком ржавой трубы с вентилем.

- Ничего… - злобно осклабясь, утешил Колодников сокамерника в майке и мятых дорогих брюках, с удрученным видом завинчивавшего наполненную пластиковую бутылку из-под «пепси». - Ответят, суки… Как Бог свят: ответят…

* * *

Время, несомненно, шло. Когда после неистового железного грохота в парилку втолкнули очередного задержанного, тот сказал, что снаружи - примерно полпятого. Колодников был неприятно удивлен таким сообщением. Он-то полагал: давно уже утро… Кажется, слова о том, что в заключении каждый год считается за три, следовало понимать буквально.

К счастью, Алексея начал вдруг разбирать некий азарт: да неужели же он не выдержит здесь каких-то паршивых суток? Ах, лечь негде?.. Ничего, переночуешь на корточках!..

И, севши, по выражению классика, орлом, Колодников хищным мстительным оком принялся, насколько позволяло отсутствие очков, подмечать все новые и новые, ранее ускользнувшие от него подробности, скрупулезно внося каждую в счет, который он намеревался мысленно предъявить потом ненавистному племени ментов. Потом - когда их будут находить по двое, по трое утром на асфальте растоптанными в кровавую слякоть, а он, Колодников, проходя мимо, даже головы не повернет… Как мимо раздавленного насекомого - пройдет и не оглянется…

А подробностей было много. Если бы Алексей не знал слова «зачуханный», он бы придумал его в эту ночь. Мало того, ему начинала постепенно открываться жестокая мудрость лагерных законов. Изуверство, говорите?.. Нет, господа журналисты, кому-кому, но Алексею Колодникову вы больше лапши на уши не повесите!.. Изуверством было придумать и оборудовать такую вот парилку, причем с одной-единственной целью: заставить людей забыть о том, что они люди!.. А чтобы остаться человеком даже здесь, нужен свой тюремный закон. Нужен страх… Да, я отчаялся! Да, я устал, я хочу спать!.. Но если я опущусь сейчас в эту черную жидкую грязь - я «зачухан» на всю жизнь и место мое - у параши… И только так! И никак иначе!..

Изнывая от сострадания, Алексей смотрел, как вновь прибывший осторожно втыкает чудом пронесенную спичку в щель между косяком и стеной (в самой стене щелей не было). Боже мой, он пытался повесить на этот ломкий хрупкий стерженек свою рубашку. Повесил, отступил на шаг - и тут рубашка оборвалась прямо в жижу. Злобный отчаянный мат владельца прозвучал тихо и сдавленно - чтобы не потревожить спящих. Алексей закрыл глаза.

Ах, как у них все продумано!.. Конечно, если завтра днем вывалянный в грязи субъект предстанет перед судьей, у того и сомнения не возникнет в том, что перед ним - опустившийся до последней степени алкаш…

Колодникову еще хорошо. У него за спиной - Бог! Да если даже и не Бог - все равно какая-то неведомая, неодолимая сила, при одной только мысли о которой кожа собирается на затылке. И сила эта уже близко, она уже при дверях… И Колодников, что самое главное, знает об ее пришествии. А вот этим-то бедолагам каково!..

Раньше они казались Колодникову единым целым - как если бы кто-то смял пластилиновые фигурки в общий ком. Теперь же он видел каждую фигурку в отдельности. Толпа распалась на лица. Особенно понравился Алексею молоденький паренек, спавший впритирку к стене, где посуше. Из одежды на нем были высокие ботинки и веселенькой расцветки трусы до колен. На правом плече юноши красовалась пышная татуировка в виде эполета, на левом почему-то (если, конечно, Колодникова не подводило зрение) - звезда Давида, а на пузе разевал пасть какой-то клыкастый зверь из породы кошачьих.