Благие намерения

Озадаченно огладив тяжелый, подпертый зобиком подбородок, хозяин острова повернулся к опальному астроному Стасику, временно сменившему Влада на посту переводчика:

— То есть… если он наступит на песок? Тот даже не стал переспрашивать жреца, ответил сам:

— Весь остров перейдет в его личное владение.

— Ни хрена себе! — Самсоныч тревожно окинул оком свое хозяйство: палатки, пулеметные вышки, ангары, ветряк. — За руку-то с ним хоть здороваться можно?

Выяснилось, что нельзя.

Впрочем, юному вождю в смысле церемониала тоже было чему поучиться у Сехеи Масона.

Общение через переводчика потрясло мальца настолько, что он тут же подозвал кого-то из свиты и повелел ему торжественно оглашать свои слова. С богами жить — по-божьи общаться… В остальном же все складывалось как нельзя лучше. Большеглазый болезненный мальчонка мертвой хваткой вцеплялся в каждый новый подарок и наконец предложил Самсонычу махнуться именами, после чего, не дожидаясь согласия, стал называть его Итии, а себя — Сехеи Масона.

Затем Тупара по мановению смуглой детской ручонки поднес с загадочным выражением лица бывшему президенту «Атлантиды» резную шкатулку солидных размеров, приоткрыв которую тот чуть не присвистнул. Жемчуг. Черный жемчуг! Бальзам на его истерзанную душу! Только что ж его так мало-то? А впрочем… Сергей Самсонович завороженно повертывал невиданно крупную жемчужину то так, то эдак… Да это офис! Самый крутой офис, не меньше. Сколько ж тут, в шкатулке?.. Самсоныч прикинул, перевел в национальную валюту — и перед мысленным взором его воздвигся штабель денежных пачек, едва ли не равный тому паевому взносу — из Австрии…

Кое-как совладав с собой, закрыл тяжелый ларец и, не скрывая радости, вновь явил прибывшим свой божественный лик. Итии, которого теперь звали Сехеи Масона, упоенно исследовал ножик о двенадцати лезвиях. Умная физия Тупары была по-прежнему скорбно-загадочна. Интриган вполголоса втолковывал что-то астроному Стасику.

— Чего он? — спросил Самсоныч. Астроном озадаченно поправил очки и принялся переводить. Тупара извинялся за ничтожность ответного дара, оправдываясь тем, что главные запасы черного жемчуга хранятся в святилище Араи на Ана-Тарау и вывозу не подлежат.

— И много там его?

— Три короба, — перевел Стасик. Заподозрив издевательство, Самсоныч вперил грозный взор в астронома, но тот, как всегда, был вполне серьезен. Как мог, так и перевел. Коробочка — маленькая, короб — большой.

— А размеры?

Начали разбираться с размерами, запутались окончательно. Наконец Тупара просто очертил воображаемый короб руками. При мысли о трех подобных емкостях у Самсоныча перехватило дух и стиснуло сердце — даже за таблеткой полез. А вот следующая мысль была по-настоящему страшна…

— Да вы что? — сатанея, прохрипело вечернее божество. — Кто ж его в коробах держит?.. Пропадет! Потускнеет!

Выяснилось, однако, что о свойствах жемчуга островитянам рассказывать не надо. В коробах он хранится только ночью. А днем его холят и лелеют юные жрицы, отвечающие за жизнь каждой жемчужины головой.

Ну, слава тебе, Господи!..

— А поделиться, значит, не хотят?.. У нас ведь на Сувенире тоже святилище!..

Стасик перевел. Глаза Тупары вспыхнули радостью. Именно об этом он и хотел сказать! Верховный вождь (все покосились на прикипевшего к ковровой дорожке пацаненка, пытающегося с помощью ногтей и зубов извлечь из ножичка штопор) давно уже замыслил перенести главное святилище на Сувенир. Разумеется, с передачей всей сокровищницы. Всей! До последней жемчужины… Но, к сожалению, родственники и друзья покойного Ати сильно этому противятся. Мало того, если верить людской молве, они замышляют объявить правительницей старшую вдову Эду-Таари, которого теперь, после смерти, тоже зовут как-то там по-другому… Словом, хотят окончательно отстранить ее племянника от власти.

— Спроси: помощь нужна?

Увы, нужна… (Тупара пригорюнился.) И чем скорее — тем лучше. Даже простое присутствие вечернего божества со свитой на Ана-Тарау заставит примолкнуть недругов верховного вождя. Вряд ли кто-нибудь рискнет подвергнуться божественному гневу и оспорить решение великого Сехеи Масона (видимо, речь все-таки шла о юном Итии). Разве что старший жрец со своими приспешниками, но эта свора давно уже заслуживает смерти… Когда их идолы и базальтовые столбы рухнут у всех на глазах, пораженные громом как рухнули на Герреро идолы и столбы Тара-Амингу…

Самсоныч, не дослушав, огляделся.

— Толик! Оповести всех: как только кончится пир — сразу общий сбор. Готовимся к операции…

— Сделаем, — невозмутимо отозвался видавший виды Толик.

Дня через три после побега специалистов в подвале кое-что переоборудовали. Теперь «железный занавес», разделяющий две бетонные коробки, можно было поднять и с внешней стороны — при помощи какой-то там особо хитрой дистанционки, имевшейся в двух экземплярах; у Игорька да у Костика. Неизвестно, знал ли об этом Самсоныч. Влада, например, даже предупредить не удосужились. Поэтому, когда Костик растолкал его среди ночи, новый страж святилища слегка ошалел:

— Ты откуда взялся?