Бюро добрых дел

– Вер, зато тут музыкантов ровно столько, сколько нужно! Ни тебе случайных людей в профессии, ни лишних!

– Ну знаешь!

Они стали ссориться. И это естественно. Жить в чужой стране – это всегда напряг. Вера ездила с концертами по всему миру. Кирилл присутствовал на всех выступлениях жены в Германии, не более того.

Все Верины концерты муж обязательно просматривал в записи. Разбирал их с карандашом. В какой-то момент свои замечания после концертов он перестал транслировать жене. Вера подумала было, что стала идеальной, пока случайно не наткнулась на изящный блокнот с подробным разбором каждого своего выступления.

– Скучаю по твоим разборам. Думала, тебе стало все равно, оказывается, ты теперь беседуешь со своей тетрадкой, – как-то сказала она мужу.

– За те десять лет, что мы вместе, ты очень выросла, Веруня. Тебе мои замечания никак не помогут, а я эту хронологию веду с удовольствием.

В какой-то момент Вера отметила для себя, что отсматривать видео с концертов Кириллу интереснее, чем с ней разговаривать.

– Может, я тебе поиграю? – предлагала периодически она.

– Нет, нет, не стоит, концерт – это нерв. Для меня ты так не сыграешь.

– Кирилл, ты с ума сошел? Это же я играю! И там я, и здесь я!

– Нет, нет! – махал руками Кирилл.

Вот тебе раз! Ее муж заигрался. Или это она заигралась? Поставила все-таки свою музыку выше него, выше семьи, отдалилась, ушла в себя, и Кирилл тут же увидел свою нишу? Но она же так старалась! Да, ее часто не бывает дома, она не встает ему готовить завтрак, потому что ей нужно высыпаться, нервная система должна быть устойчивой, она должна отдыхать, все же ее труд глубоко интеллектуальный. Хотя физическая выносливость тоже имеет место. Но ведь отпуск вместе, при друзьях всегда старалась быть на втором плане. На первом – он, муж.

Когда она впервые услышала от Кирилла – «Эта Рогге бесподобна!»?

Она и внимания не обратила. А ведь раньше было по-другому:

– Ты, Веруня, гениальна!

В какой момент он вдруг разделил ее на двух женщин? Жену и пианистку? И пианистка стала для него интересней.

Кириллу в прошлом году исполнилось сорок. Тот самый мужской возраст, которого боятся все замужние дамы. Когда седина в бороду и бес в ребро. Кирилл не был седым. Устойчивый пигмент. У него и мама поздно поседела, с отцом Кирилла Вере общаться не пришлось.

Стало быть, он променял ее на пианистку Рогге. Радоваться или огорчаться? Часами мог смотреть видео, потягивая один бокал красного вина за другим. Все время молча. Да, Вера не сразу заметила перемены в муже. Нужно знать физиков, все время в себе. Особенно ее Кирилл. Вдруг начинал смотреть вглубь себя и уходил из этого мира. Такое с ним могло случиться внезапно, где угодно, например в очереди у кассы.

Как-то пожилая, не очень опрятная продавщица посочувствовала со вздохом:

– И как ты только с ним живешь?

Вера весело ответила:

– Счастливо!

– Ой же! – Продавщица вытерла руки о несвежий фартук и покачала головой.

Вот тебе и «ой».

Вера привыкла читать мысли мужа, опуская формулы и выводы. В принципе, знала уже места, когда эти формулы у него проносились в голове, и примерно понимала, на какую тему. Она не сомневалась, в голове у Кирилла только формулы и она. Он своей женой гордится, его совсем даже не раздражает ее музыка, и он никак не ревнует ее к успеху. Такой подход к делу ее очень устраивал. Если даже не она сама рядом, то она смотрит на мужа с экрана телевизора. Ну и какая тут принципиальная разница? Оказалось, разница огромная.

Так, значит, все-таки ревнует? И вот так вот, сам не сознаваясь себе, решил завести себе милую виртуальную любовницу? Жуть какая. Она должна ревновать мужа к самой себе. Дела…

Летние концерты в филармонии Дюссельдорфа на Рейн-террасе прошли блестяще, но потребовали всю себя без остатка. Кирилл звонил каждый вечер. Он никак не мог присутствовать, ее выступления совпали с важной конференцией.

– Рассказывай подробно. Как сегодня играла Рогге.

И она рассказывала подробно. Она привыкла обсуждать с ним свою игру, знала, что с ним можно быть честной, а теперь ей даже доставляло удовольствие указывать на мелкие ошибки той самой Рогге. Бред… Иногда Вере казалось, что они оба сошли с ума.

Она наконец решилась на откровенный разговор. Почему по телефону? Она же возвращается через два дня? Правда, практически сразу же нужно улетать на мастер-класс в Амстердам.

– Ты больше не называешь меня Веруня.

– Да? Не замечал… Веруня

– Мы сто лет не были в отпуске. Давай после моих мастер-классов махнем в Испанию. Попутешествуем, заедем в Фигейрас, в Жирону. Кстати, мы так и не были в музее Дали. Барселона, естественно.

Кирилл молчал. Вера продолжала разговаривать сама с собой:

– А может быть, черт с ними, с моими учениками в Амстердаме? Позвоню и отменю обучение. Думаю, это не криминально.

Наконец Кирилл пришел в себя:

– Не знаю, я не готов, почему вдруг?

– Потому что сколько можно ждать инициативы от тебя? Сам же ты не предложишь. Вот и решила, давай проведем вместе неделю.

– Я подумаю.