Бюро добрых дел

Они встретились на концерте. Обычный студенческий концерт. Вера играла вариации Брамса. За кулисы Кирилл пришел с подругой Веры.

– Гениально! Как всегда! А это Кирилл, мой сосед, вот вытащила его на концерт. – Наташа незаметно подмигнула. Вера моргнула в ответ.

Все ясно, тот самый сосед, которого так методично пытается заполучить Наташа, и все никак. Вроде преподаватель какой-то. И как вспоминалось Вере, математики. А между прочим, он очень даже ничего. Высокий, смуглый, вот усики ему совсем не идут, но, собственно, какая Вере разница?

– Ну вы тут поболтайте, мне нужно отойти.

Отошла Наташка, как выяснилось, на всю жизнь. Она никогда не смогла простить Вере, что та увела у нее кавалера. А Вера не поняла, кого и у кого она уводила. Она позвонила Наташке на следующее утро.

– Да брось ты! Ну ушли, и что? Кирилл предложил, я согласилась. Он же тебе ничего не обещал?! И не нравишься ты ему совершенно.

Вера всегда говорила прямо. А чего увиливать? Она так много занималась, столько сил отдавала своему роялю, что свободное время ей жалко было тратить на реверансы. Что есть, то есть. Поговорили, разобрались, пошли дальше жить. Если кто-то отсеялся, значит, не наш человек. Без сожаления.

В тот вечер Кирилл ей читал стихи, тогда это было модно, и объяснял теорию про кота и темный ящик. Кстати, он оказался физиком, а не математиком, что для Веры было практически одним и тем же. Стихи на юную Веру не произвели никакого впечатления, даже показались слегка примитивными, про кота вообще ничего не поняла, из чего последовал вывод: «Умный! И из другой оперы». Она уже устала от постоянной ревности сокурсников. Ревности к искусству. Кто талантливее, кто пробойнее, а у кого связи.

Вера в том споре выходила всегда талантливее, но без единой связи. Отсутствие связей не давало ей прохода в лучшее завтра. Талант же вызывал жуткую зависть и еще больше отодвигал ее в очереди в прекрасное далеко.

Кирилл немного безразлично отнесся к ее будущей профессии, что, честно говоря, Веру слегка задело. Все ж ей нравилось причислять себя к богеме. Кирилл в начале их общения буквально огорошил ее своим подходом к большому искусству:

– Играешь только классику? А к джазу как относишься? А ты знаешь, как устроен рояль? Я тоже не знаю, но думаю, что так.

И молодой человек попытался пространно объяснить устройство инструмента. Вера перестала слушать на втором предложении, даже не то что ей было неинтересно, ей не хотелось разбирать по косточкам музыку, укладывать святое в громоздкие формулы. Ну уж нет. Но сам Кирилл ей нравился, нравился его голос, его улыбка, его непохожесть на все ее окружение. Вечные интриги и борьба за успех здесь отсутствовали начисто.

А еще Кирилл был немногословен. Это с возрастом он стал речист. По молодости больше слушал и давал на удивление правильные советы. С самого первого ее выступления в актовом зале училища он безоговорочно поверил в ее талант и сделал ей маленькое замечание. Этот крошечный нюанс она сама, конечно же, за собой знала. Потом ей высказала мама, не остался в стороне ее педагог. Ну это само собой. И… Кирилл, который первый раз слушал фортепьянную музыку.

Тогда она приняла это как его влюбленность в нее, потом выяснилось, что Кирилл глубокий человек. Если ему интересно, то он доходит до сути. Ему стала интересна не только сама Вера, но и ее музыка.

Он достаточно быстро понял, что лучше на формулы не разбирать ни концерты, ни рояль. Хотя, скорее всего, в душе он этим занимался, все-таки по специальности был физик-теоретик. Слава богу, он перестал мучить деталями Веру. Девушке выдавался сухой остаток в виде:

– Веруня, ты сегодня была гениальна. Темп держала, но финал замедлила. Да?

– Да!

Вера всегда отвечала «да». Потом заменила на итальянское «si».

Хотя не всегда соглашалась. Иногда даже думала с раздражением: «Что бы понимал…» Замедлила… Так пошло. Нужно было замедлить. Уже в момент игры вдруг пришло озарение, что именно на этом месте нужно «посидеть». Да, раньше она играла по-другому. Концовка – это важно, должно быть в одном настроении. Но сегодня вдруг захотелось какого-то романтизма, чего-то свежего. Значит, со стороны это все слушалось не очень? Кошмар…

На следующее утро после концерта Вера начинала сомневаться. А может, Кирилл прав? Вчера в ней говорила актриса, музыкант, что еще хуже, а народ этот обидчивый. «Вот поиграй-ка с мое. Думаешь, это просто?! Темп она, видите ли, сбила. Может, у нее пальцы свело… Тоже мне знаток. Вот и занимайся своими формулами, разбивай в уме такты на схемы, молча только». Так думала вчера. А что сегодня? А сегодня она ему уже готова сказать «спасибо». Да. Молодец. Заметил. Не равнодушен, и это важно.

Вера ценила их брак, их отношения, их многолетнее уважение друг к другу. Кирилла не раздражали ее успешность, ее публичность. Это вечное – муж пианистки Веры Рогге. Она всегда поспешно добавляла: физик, доктор наук.