Битвы Ренессанса

Битва началась со столкновения тяжелых всадников в центре и атаки кавалерии Сфорца на пехоту Браччо на левом фланге. И очень быстро стало ясно, что расчеты Браччо оказались не верны. Наемники Папы и Неаполя дрались не только умело и жестоко, но и в высшей степени упорно, не уступая в доблести армии Браччо. При этом явно превосходя воинов Браччо в профессионализме.

Недавнее исследование агрессии в попавшейся мне на глаза статье, подтверждало, что агрессия необходимое условие существование человека. Даже для того, чтобы укусить яблоко, нужна агрессия. Поэтому солдата можно сделать из любого. К счастью, у нас есть серьезные блоки на внутривидовую агрессию. Мы, конечно же, люди разумные, и мастерски эти блоки обходим, но все же…

В корпусе морской пехоты людей заставляют вместо «да, сэр», кричать «убить», и постоянно вдалбливают это «убить» в морпехов. Добровольцы, прибывшие в курдские формирования, на финальных стадиях обучения должны голыми руками убить кролика. Милаша такого. Получается не у всех.

Рыцари отдавали почти чужим людям своих детей, те становились оруженосцами и таскались по битвам лет с 12–14, привыкая к крови.

Если вы не можете легко и непринужденно убить случайного человека, так же как это делает матерый уркаган или украинский программист вступивший в батальон территориальной обороны, не надо расстраиваться. Это, скорее, норма. Увы, в средневековье люди были такие же как мы и имели схожие проблемы.

Набрать толпу людей, раздать им оружие, показать на другую толпу и сказать нечто в стиле «это не наши», было можно. Но решительно недостаточно, если ты ожидаешь от этой толпы бескомпромиссную рубку «не наших».

Эту проблему обходили, набирая в команды по «добыче прибыли» людей с определенными наклонностями, которых обычно без затей называют бандитами. Но такие люди редко способны принести себя в жертву ради высшей цели. Одно дело рискнуть жизнью ради выгоды и, совсем другое, быть готовым умереть во имя города или цеха, или уж тем более, очередного нанимателя.

И тем не менее, судя по накалу сражения, люди Франческо Сфорца и Якопо Кальдора, были готовы умереть, но не отступить.

В то же жестокое время, в причудливой и затейливой вязи страстных узоров жизни подлость часто переплеталась с преданностью. В одном человеке легко могли соседствовать и храбрость, и коварство. А что самое странное, эти вещи были куда как ярче выделены, чем сейчас.

Те, за чьи амбиции сражались и умирали тысячи людей, в полной мере разделили с ними опасность, ведь они и сами дрались в гуще битвы. И Якопо, и Браччо, и Сфорца вели в бой свои личные отряды, нападая там, где видели слабость врага и спасая своих, попавших в трудное положение.

Если верить легендам о битве, Якопо и Браччо дважды сходились в случайных и яростных схватках в поле под Аквилой. Причем, второй раз Якопо был сбит Браччо с коня и только чудом остался в живых.

Но «неаполитанцы», истекая кровью, держали удар. Людей Якопо спасали бросаемые в бой все новые и новые резервы, и тактика перенятая у Браччо, позволяющая восстанавливать силы.

Тем временем Сфорца грыз правый фланг Браччо. Стоявшие в несколько шеренг бойцы с павизами гасили своими телами удары кавалеристов Сфорца. Сбитые на землю от страшных ударов, разлетаясь как кегли, они упорно вставали и снова восстанавливали строй. А всадники Сфорца, потеряв скорость, попадали под плотный обстрел из луков и арбалетов. И хотя доспехи того времени были уже достаточно хороши, давая владельцу хорошие шансы выжить, люди Сфорца потеряли много лошадей. Сфорца пытался найти слабое место, отряд пехоты, который не выдержит напряжения, дрогнет и побежит. Но везде сталкивался с отчаянным сопротивлением. Не помогало и массирование сил, и попытки размягчить строй павизариев обстрелом издалека. Несмотря на то, что первые атаки были отбиты с сокрушительными потерями, Сфорца не сдался. Что хуже для Браччо, он смог сохранить ясность мыслей. Перестав пытаться применить привычные тактики, он собрал потерявших коней всадников, и организовав свою не многочисленную пехоту, отправил их в атаку пешими. Скорее в силу малого опыта, чем в силу продуманной тактики, люди Франческо Сфорца пошли плотной массой, очень напоминающей швейцарскую баталию.

Рассчитанные на атаку конницы, растянутые по фронту павизарии Браччо, чья глубина строя вряд ли превышала пять шеренг, оказались бессильны перед огромной толпой, навалившейся в одном месте. Сотни людей столкнулись. Никто не хотел уступать. Бойцы бились упорно, с яростью нанося друг другу удары, в страшной давке мертвые не падали, а повисали, зажатые со всех сторон телами. Но это не могло продолжаться долго — строй павизариев Браччо был продавлен. А затем и прорван, пехота Сфорца проделала брешь. Началась беспорядочная рубка, а в прорыв ворвались всадники Сфорца и устроили охоту за арбалетчиками.