Битва за Цитадель

— Матушка-Природа, дающая Жизнь, великая Сеть, направляющая нас, и все Древние боги! — девушка привычно начинает шептать ставшую уже такой родной молитву. — Пожалуйста, пусть он останется жив и с ним все будет хорошо!

Алексей

Каждый из нас считает, что попасть под машину, разбиться в самолете, поймать животом нож или сгореть в пламени пожара — это точно не про меня. С соседом — возможно, с коллегой с работы — может быть, с левым Петей или Дашей — да легко! Хоть с кем, но не со мной.

И все мы забываем одну простую истину, изложенную в первой в своем роде книге жанра «а-ля попаданец»: «Да, человек смертен, но это было бы ещё полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен, вот в чем фокус!».

И даже то, что ты маг подчас не может тебя спасти от неминуемой гибели, а иногда даже наоборот — идет во вред. Ведь гордыня и ощущение всемогущества здорово пьянит, лишая возможность мыслить трезво и адекватно.

Примерно такие мысли крутились у Алексея в голове, изредка пробиваясь сквозь непроницаемую муть отравления.

Сказать, что ему было плохо — ничего не сказать. И если с неизбежностью физической смерти он уже почти смирился, то невыполненные обещания и оставшиеся в мире живых люди, рассчитывающие на него, не давали ему окончательно опустить руки.

И он продолжал бороться, раз за разом испытывая головокружения, тошноту, рези в суставах и чувствуя, как кислота расходится по его венам.

Каким-то звериным чутьем он понимал — стоит перестать сопротивляться, и эти чертовы шипы перестанут впрыскивать яд, а корни ослабят хватку, но перестать сопротивляться означало умереть.

Хотя дергаться, накачивая себя ядом тоже вело к смерти… Осознание этого факта приводило в ярость, но как только начинали накатывать эмоции, снова приходила боль и слабость.

А потом стало не до мыслей.

Холодная темнота накатывала со всех сторон, временами окрашиваясь в болотную ряску или вязкую муть паутины. За этой темнотой стояла сотканная из Тьмы туча, плотоядно посматривающая на свою жертву. Но, к его облегчению, туча держалась на расстоянии. А вот темнота потихоньку выдавливала из него блеклый жемчужный свет, ядро которого он из последних сил пытался сохранить.

Сколько продолжалась эта пытка он не знал, неизвестно каким образом умудряясь сохранить тонкую грань между сумасшествием и эмоциональным взрывом, ведущим к окончательной потери контроля, да и личности…

В какой-то момент на него налетела песочная Буря, осыпав то, что от него осталось бесконечной серией болезненных ударов. Еще он хорошо почувствовал одобрение, исходящее от Тучи в сторону его мучителя.

Но он был даже рад. Хоть какая-то смена выматывающей жилы ядовитой боли.

А потом и Буря, и Туча ушли, словно их и не было, оставив его наедине с ядовитой темнотой. Он настроился на очередную вечность сопротивления, как вдруг, где-то сверху, мигнул отблеск смутно знакомого жемчужного света.

Внутренне оставаясь отрешенным, он вложил все оставшиеся силы, чтобы создать из оставшегося ядра своей души копье и в отчаянной попытке пробить обволакивающую пленку болотной темноты, чтобы дотянуться от этого лучика.

Он понимал, что ставит на кон все, что у него есть. Но, выбирая между вечностью мучительного угасания и призрачным шансом сделать хоть что-то, он сделал ставку на действие.

Темнота замешкалась буквально на доли секунды, а когда накинулась на него с утроенной силой было поздно. Лучик мгновенно напитал его мягким светом, от которого темнота, впервые на его памяти, недовольно зашипела и сделала маленький шажок назад.

В этот момент он улыбнулся, празднуя свою маленькую победу.

Сначала лучик давал совсем немного света, но с каждым мгновением, с каждым кусочком вечности, канал становился шире, а темнота откатывалась чуть дальше. Так длилось до тех пор, пока он не почувствовал свою руку.

Непослушные пальцы не хотели сгибаться, запястье жгло жидким огнем, а все что выше будто пронзили сотни, если не тысячи зазубренных спиц. Но, спустя вечность, он все же смог справится со своей конечностью и сжать в кулаке… кусок ткани?

Темнота разъярено взвыла, но отступила еще дальше, позволив почувствовать руку сначала до локтя, до плеча, потом шею и, наконец-то, голову. Процесс сопровождался жуткой болью и тошнотой, но он был рад. А как только в сознании слегка прояснилось, Алексей приоткрыл правый глаз.