Битва за Рим

Собственная речь распалила ее; к тому же ей пришла в голову еще одна мысль, которая и вовсе не давала ей лежать спокойно.

– Кстати, вчера я разговаривала с женой Красса Оратора, Муцией, и она рассказала, что сын одного из клиентов ее мужа – точь-в-точь Цезарь-младший. – Она подтолкнула Мария в бок локтем. – Да ты знаешь эту семью, Гай Марий: ведь они из Арпина.

Гай Марий не очень внимательно следил за ее рассказом, однако удар локтем заставил его взбодриться, и он спросил:

– Из Арпина? Кто же это?

Арпин был его родиной, там находились владения предков Гая Мария.

– Марк Туллий Цицерон. Сына клиента Красса Оратора тоже зовут Марк Туллий.

– К несчастью, я действительно знаком с этой семьей. Они нам даже какая-то родня. Те еще сутяги! Лет сто назад украли у нас кусок земли и выиграли дело в суде. С той поры мы не общаемся.

Его веки опять сомкнулись.

– Понятно. – Юлия подвинулась ближе. – В общем, мальчугану восемь лет, и он так разумен, что будет обучаться на Форуме. Красс Оратор прочит ему громкую славу. Думаю, Цезарь-младший в восьмилетнем возрасте от него не отстанет.

Марий протяжно зевнул. Жена снова толкнула его локтем:

– Эй, Гай Марий, ты вот-вот уснешь! Ну, очнись же!

Он послушно распахнул глаза и издал клокочущий звук:

– Что, хочешь прокатить меня по Капитолию?

Она со смешком улеглась.

– В общем, я не знакома с маленьким Цицероном, зато неплохо знаю своего племянника, Гая Юлия Цезаря-младшего, и можешь мне поверить: он… ненормальный. Я знаю, что обычно так именуют умственно отсталых, но, полагаю, это слово можно употребить и в противоположном смысле.

– С возрастом ты становишься болтливой, Юлия, – не выдержал измученный муж.

Юлия не обратила внимания на его жалобу:

– Цезарю-младшему нет еще двух лет, а он тянет на все сто! Взрослые слова, правильные фразы – и при этом соображает, что говорит!

Неожиданно сон у Мария сняло как рукой, он забыл про усталость. Приподнявшись на локте, он посмотрел в лицо жене, освещенное мягким светом ночника. Ее племянник! Племянник по имени Гай! Сбывалось пророчество сирийки Марфы, которое он услышал при их первой встрече во дворце Гауды в Карфагене. Она предсказала ему, что он станет Первым Человеком в Риме и семь раз будет избран консулом. Однако не ему суждено стать величайшим римлянином. Это удел племянника его жены по имени Гай! Тогда он сказал себе: «Только через мой труп!» Однако вот он, этот ребенок, – живое подтверждение ее слов!

Марий снова лег, чувствуя, как ломят от усталости суставы. Слишком много времени и энергии потратил он, становясь Первым Человеком в Риме, чтобы теперь скромно отойти в сторонку и наблюдать, как блеск его славы затмит не по годам развитой аристократ, входящий в силу, в то время как он, Гай Марий, старик или вообще мертвец, уже не сможет этому помешать. Как ни любил он свою жену, чье аристократическое происхождение открыло ему путь к первому консульству, он все равно не мог смириться с тем, что ее племянник, представитель ее рода, вознесется выше его.

Консулом он был уже шесть раз, а значит, его ждет седьмое избрание. Никто из римских политиков, впрочем, не верил всерьез, что Гай Марий сможет вернуть славу тех лет, когда центурии голосовали за него, причем трижды в его отсутствие, раз за разом подтверждая свою убежденность в том, что лишь он один, Гай Марий, в силах уберечь Рим от германцев. Что ж, он действительно не раз спасал сограждан. И какова их благодарность? Стена враждебности, кривотолки и козни. Оппозиция со стороны Квинта Лутация Катула Цезаря, Метелла Нумидийского Свина и многочисленной и влиятельной фракции в сенате, объединившейся с единственной целью – свалить Гая Мария. Ничтожества с громкими именами, которым невыносима мысль, что их любимый Рим спасен презренным «новым человеком» – италийским деревенщиной, по-гречески не разумеющим, как охарактеризовал его Метелл Нумидийский Свин много лет назад.

Но нет, битва еще не окончена. Невзирая на удар, Гай Марий станет консулом в седьмой раз, чтобы остаться в анналах величайшим римлянином за всю историю Республики. Не собирается он уступать пальму первенства златовласому потомку Венеры.

– Я тебя прижму, паренек! – произнес он вслух и ущипнул Юлию.

– Что ты имеешь в виду? – удивилась она.

– Через несколько дней мы уезжаем в Пессинунт – ты, я и наш сын.

Юлия села в постели:

– О, Гай Марий, неужели? Как чудесно! Ты правда возьмешь нас с собой?

– Правда, жена. Плевать я хотел на условности. Наше отсутствие продлится два-три года, а в моем возрасте трудно так долго обходиться без жены и сына. Будь я моложе – другое дело. Поскольку я еду как частное лицо, официальных препятствий тому, чтобы я взял с собой семью, не существует. – Он прищелкнул языком. – Я сам отвечаю за все последствия.

– О, Гай Марий! – Иных слов у нее не нашлось.

– Мы посетим Афины, Смирну, Пергам, Никомедию, сотни других мест.

– И Тарс? – с живостью спросила она. – О, мне всегда так хотелось повидать мир!

Ломота в суставах не прошла, зато снова навалилась сонливость. Веки его опять опустились, рот приоткрылся.