Битва за любовь

Кэтрин чувствовала себя слегка виноватой перед Хью, но она не сомневалась, что поступила правильно. Несколько часов с Леоном и подальше от виллы Шосси — от этого она и Тимоти не должны были отказываться. Тем более, что это была первая попытка равного осуществления опекунских прав.

Хью сказал немного сердито:

— Я не привык объясняться по телефону с незнакомыми женщинами; вчера она, может быть, здорово перебрала, но все равно у нее какой-то ненормальный вид. Терпеть не могу женщин в леггинсах! Прислуга, наверное, возьмет трубку, вот я и попрошу передать извинения мадемуазель Селье. Больше ничего не буду делать.

— Ну, пожалуйста, скажи, что я очень огорчена, — умоляла его Кэтрин, другой рукой помогая Тимоти натянуть шорты. — Я должна сейчас поехать с ним!

— Уверен, что твой чертов свекор сделал это специально, потому что я здесь первый день.

— Не думаю. С ним трудно, но он не такой мелочный. Ты уж прости меня на этот раз, Хью.

— Да прощу, конечно, Бог с тобой. Но Верендер… — он покачал головой. — Ну, поезжай, только будь осторожна.

И вот они ехали в «кадиллаке», огибая утесы, в туманный полдень, когда море казалось бледным. Ехать вместе с Леоном было непривычно, и Кэтрин подумала, что лучше предоставить ему начать разговор. Но он, казалось, не спешил, а она глядела на маленькие деревни, лепящиеся среди утесов или рассыпанные вдоль пляжей, и чувствовала знакомое приятное волнение по мере приближения Ниццы.

Они въехали в старый город, миновали узкие улочки — ступеньки и булыжники, хлопающие ставни на окнах и веревки с бельем — и направились к одному из молов около внешней гавани. И там она увидела яхту «Франсетта», стоящую у мола. Она была белая с синей отделкой, очень щеголеватая, размером с небольшой лайнер.

— Я не думала, что она такая большая! — воскликнула Кэтрин. — Она, наверное, может взять на борт и сто человек?

Леон затормозил:

— На ней восемь двойных кабин и четыре одинарные. Все остальное — это столовая и салоны. Кухня и помещения для команды впереди. На задней палубе есть бассейн, мы пользуемся им, когда не заходим на берег больше двух дней. Он может покрываться сдвижной платформой для танцев. Как вы переносите море?

— Довольно хорошо.

— А то придется терпеть и вам, и ребенку. Пойдемте на борт.

Они подошли к яхте на маленьком баркасе и поднялись по аккуратной железной лесенке. К облегчению Кэтрин, матрос перенес Тимоти на руках, а Леон не стал пропускать ее вперед. Она ступила на палубу, где ее встретил пожилой моряк в белой с золотом форме.

— Это — капитан Бейли, отставник Британского Королевского флота. Моя невестка, Джордж.

Кэтрин поздоровалась с капитаном. Он наклонился и пожал руку Тимоти, а мальчик смотрел на него снизу вверх со слегка тревожным видом.

— Нам нужно спускаться вниз? — спросил он.

Капитан Бейли успокаивающе улыбнулся ему:

— Сейчас будет гораздо легче, старина. Когда ты был здесь последний раз, немного штормило и палуба кренилась. — Обращаясь к Кэтрин, он сказал: — В прошлый раз ему было трудновато идти по сходному трапу, но он сам сошел.

— Конечно сам, — коротко ответил Леон. — Я им покажу яхту, Джордж. А потом попьем вместе чаю, скажем, в четыре пятнадцать.

Леон гордился своей яхтой, и она того стоила.

Главный салон — длинный, выходящий с трех сторон на палубу, отделанный в гамме розовых, черных и бирюзовых тонов, и второй — немного поменьше, цветов старого золота и темно-синего. В этом втором, объяснил Леон, они смотрят телевизор, когда стоят в портах, а на море обходятся просмотрами кинофильмов.

Третий салон, с отделанными бамбуком баром и разноцветными стульями, был салон для коктейлей.

— Плавучий центр развлечений для богатого человека, — хмыкнул Леон. — Вы это подумали, правда?

— Да. Но вы честно заработали это.

— И я считаю правильным тратить деньги на такие вещи. Если бы не было дворцов и роскошных отелей, казино и таких яхт, мир бы многое потерял в стимулах и развлечениях. Когда мы поднимаем паруса на «Франсетте», половина Ниццы выходит провожать нас. Они бескорыстно наслаждаются этим зрелищем, и они будут встречать нас по возвращении.

— Это замечательное судно, — сказала Кэтрин. И внезапно спохватилась: — Где Тимоти? Он был тут несколько минут назад!

— Да пусть себе побегает, — нетерпеливо сказал Леон. — Он тут бывал и раньше.

— Он может перегнуться через борт.

— На палубах работают матросы. Он все время на глазах у людей.

Кэтрин почувствовала, как у нее задрожало все внутри:

— Извините, но мне нужно знать, где он. Как нам найти его?

— Выйдем на палубу и обойдем кругом. Сюда.

Кэтрин вышла на палубу и на момент была ослеплена сияющей дымкой над морем. Она оглянулась по сторонам, быстро прошла впереди Леона к передней палубе и назад по левому борту.

— Нигде не видно. Он мог пойти вниз?

— Очень сомневаюсь, — послышался саркастический ответ. — Ему страшно не понравился сходный трап.

— Но где же он может быть?

— Извиняюсь, сэр, — обратился матрос в белом с выговором типичного кокни — от него так и пахнуло Лондоном на Кэтрин. — Сорванца ищете? Он в спасательной лодке номер три. Сам сажал его туда.

— Он вас просил?