Читаем Битва за любовь полностью

— Наверное, можно сказать, что типичный. Она принималась и за абстрактное искусство. Но она по натуре честная, без претензий. Если ей-то что не удается, она первая же признает это. У нее в студии полки почти пустые, потому что она уничтожает свои неудачные вещи. Когда я в последний раз был у них, она работала над головой старика. Не скажу, что очень серьезно. Она не из этой богемной колонии. Марсель — то, что вы, англичане, называете «создана для брака».

Наверное, великолепно готовит и умеет быстро преобразить свою студию в уютную комнату. Кэтрин даже могла вообразить их — сидят друг против друга за столом с зажженными свечами, разговаривают, как умеют разговаривать французские пары, с тонко скрываемой интимностью, которая потом развивается в нечто более значительное. Замужняя кузина — у себя, и все приличия соблюдены.

Но что толку думать об этом — только сердце начинает болеть… Она сказала:

— Мне не нравились горы, пока я не приехала на Лазурный берег. В Англии они никогда не бывают такими четко вырезанными, как здесь. А вид этих затуманенных громад на фоне заката как-то вгоняет в уныние. А вам нравится Англия?

— Очень. Для меня Лондон — самый занимательный город в мире.

— Еще интереснее, чем Париж? Трудно поверить.

— Ну конечно! Париж самый чудесный город в мире, но не самый интересный.

— Не могу согласиться. Лондон — это…

— Спорить не будем, потому что в данном случае сравнения глупы. Смотрите, вон там, в тени гор, Сен-Калар. Дом, в который мне нужно находится за церковью. Здесь у меня есть газеты — вон, в кармане на двери. Может быть, вы почитаете, пока я буду у больного?

Он свернул с главной дороги на грунтовую, ведущую к деревне, въехал в узкий проезд около церкви, проехал еще полмили и наконец остановился у старого каменного дома. Взял свой саквояж, улыбнулся Кэтрин и пошел в дом.

Она даже не достала газету. Она смотрела, как солнце медленно опускается и наконец заходит за утес; как куры, клюя на ходу зернышки и камешки, собираются в сараи, вспархивая на нашесты. Где-то все время блеяли козы, но мало-помалу замолкли. Понемногу наступила тишина. Кэтрин чуть не задремала.

Филипп внезапно появился из дома. Он открыл дверцу и сел рядом, не захлопывая ее. Быстро сказал:

— Заболела девочка — энтерит. Ну, с ней все будет в порядке. Тут другое осложнение. У них сын живет на ферме в Милезе, отсюда двадцать пять миль. Несколько дней назад с ним произошел несчастный случай — он раздробил ступню. С тех пор никаких известий нет. Они страшно беспокоятся. Там докторов нет, а они не могут попасть к нему, девочка болеет. Как обычно, ждали слишком долго, прежде чем вызвать меня. В общем, мне нужно поехать туда и посмотреть, что с парнем, но сначала я отвезу вас домой.

— Разве это по пути?

Он кивнул:

— Правда, это не так быстро — дорога грунтовая. Я вас довезу до виллы Шосси минут через двадцать.

— Но вам придется потом возвращаться обратно по той же дороге? А мы не можем отсюда позвонить на виллу?

— Вы поедете со мной? — В полутьме трудно было понять выражение его глаз. — Хорошо. Я скажу этим людям, чтобы они позвонили от нашего имени, — Он помолчал. — Не расстроитесь, если мы вернемся слишком поздно и мальчик будет спать?

Расстроится. Это будет первый раз. Но ведь кому-то срочно требуется помощь. И ей хотелось побыть с Филиппом как можно дольше. Больше такого случая никогда не будет, и ей нужно воспользоваться им.

— Пусть они скажут горничной Луизе, и если можно, пусть еще передадут: «Спокойной ночи, Тимоти».

— Хорошо, так и скажу им.

Через две минуты он уже вернулся к машине. Его провожал пожилой мужчина с фонарем, который простился с ними, поклонившись обоим, приговаривая:

— Добрый вечер, мсье доктор, добрый вечер, мадам, — и добавил еще что-то, что Кэтрин не расслышала.

Когда они тронулись, она спросила об этом Филиппа. Он спокойно сказал:

— Старик поблагодарил вас и сказал, что надеется — мы не очень поздно вернемся домой к ужину.

Кэтрин внезапно почувствовала, что щеки у нее запылали, и была рада темноте. Несколько минут она пребывала в полном душевном смятении. Не нужно было ей ехать с Филиппом; она стремилась к тому, что он принадлежит не ей, к тому, что она никогда не получит, потому что Филипп — сильная личность и влюблен в Марсель Латур. Он и не обратил внимания на ошибку старика, как она. Его не взволновало, что Тимоти приняли за его собственного сына, а их — за супругов.

Он всматривался через лобовое стекло в последние золотые лучи солнца на краю темнеющего неба, и казалось, что он уже где-то далеко отсюда.

Дорога была ужасна, просто две узкие колеи, заросшие травой; камни с шумом вылетали из-под колес и стукались о днище. Если ехать медленнее, это был бы кошмар. Но даже на большой скорости их немилосердно подкидывало. Дорога делала немыслимые изгибы, то шла вниз под откос в длинной долине, где там и сям мелькали огоньки в домах, потом снова стала подниматься, причем на ровных местах надо было глядеть во все глаза, чтобы не задавить коров.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Измена. Я от тебя ухожу
Измена. Я от тебя ухожу

- Милый! Наконец-то ты приехал! Эта старая кляча чуть не угробила нас с малышом!Я хотела в очередной раз возмутиться и потребовать, чтобы меня не называли старой, но застыла.К молоденькой блондинке, чья машина пострадала в небольшом ДТП по моей вине, размашистым шагом направлялся… мой муж.- Я всё улажу, моя девочка… Где она?Вцепившись в пальцы дочери, я ждала момента, когда блондинка укажет на меня. Муж повернулся резко, в глазах его вспыхнула злость, которая сразу сменилась оторопью.Я крепче сжала руку дочки и шепнула:- Уходим, Малинка… Бежим…Возвращаясь утром от врача, который ошарашил тем, что жду ребёнка, я совсем не ждала, что попаду в небольшую аварию. И уж полнейшим сюрпризом стал тот факт, что за рулём второй машины сидела… беременная любовница моего мужа.От автора: все дети в романе точно останутся живы :)

Полина Рей

Современные любовные романы / Романы про измену