Битва за любовь

Спокойная манера Кэтрин превратилась в холодную.

— Я думаю, что ваш брат в состоянии сам урегулировать эту сторону своей жизни. Здесь вы ничего не сможете сделать.

— Неправда! Я очень многое могу! Я ввела Марсель в наш дом совсем не для того, чтобы Филипп осознал свои подспудные стремления и стал искать что-то на стороне. Она — единственная женщина, с которой я смогу жить в одном доме, и вот почему я прошу вас, хотя мы почти незнакомы, немного помочь мне. — Нижняя губа у нее задрожала от неожиданного гнева. — Ну, поможете мне? Ведь это такая мелочь — пригласить и Марсель, когда Филиппа пригласят к обеду?

— Я… я предложу это. — Кэтрин помолчала. — Так за этим вы меня сегодня и пригласили — чтобы попросить об этом?

На лице Иветты опять появилась улыбка — наполовину дерзкая, наполовину веселая.

— Я, конечно, собиралась поговорить с вами, но вы украсите любой прием. Посмотрите, как поглядывают на вас мужчины. Даже эти идиоты, которые ляпают цветные треугольники на холст и зовут это искусством, — даже их чарует Тициан, который умел нарисовать женщину такой, как она есть, а не изображать ее в виде глаза, пальца ноги и блюда лангустов. — Она засмеялась и хотела сказать еще что-то, когда в холле зазвонил телефон.

— Ну вот, наверное, Филиппа!.. Извините.

Кэтрин кивнула и повернулась, чтобы поставить свою чашку на стол. Она выглядела спокойной и собранной, но внутри у нее все кипело от безжалостной откровенности Иветты.

Около дверей была какая-то суматоха. Филипп твердо сказал:

— Ничего не поделаешь, Иветта. Раз уж он позвонил, значит, ребенок болен. А насколько это серьезно, я смогу увидеть только сам. Я немедленно еду в Сен-Калар.

— Но мы еще толком не договорились насчет вечера, — настаивала Иветта. — Когда же ты вернешься?

— Через час, надеюсь. Не сомневаюсь, что вы все еще будете здесь. — Он повернулся к Кэтрин и сказал ей через головы: — Пожалуйста, дождитесь меня здесь.

— Я уже готова ехать, — быстро ответила она. — Вы меня высадите по дороге в Сен-Калар.

Иветта запротестовала:

— Но Сен-Калар — это вглубь в горы. Кто-нибудь отвезет вас домой.

Но взгляд Филиппа был просящим, хотя он говорил обычным тоном.

— Если хотите ехать сейчас, я вас возьму. — Он быстро улыбнулся Марсель: — Оставайтесь здесь на ужин, Марсель. Позвоните своей кузине. Хорошо?

Кэтрин торопливо попрощалась со всеми сразу и вышла с ним к машине. Он отъехал задним ходом от красного автомобильчика и, миновав все другие разноцветные машины, быстро выехал на дорогу. От виллы к Главному карнизу вел только один путь.

— Но вас ведь не ждут так рано на вилле Шосси? Может быть, вы согласитесь съездить со мной в Сен-Калар? — она ответила не сразу, и он добавил: — Вижу, что вас что-то расстроило. Не хочется отпускать вас так рано, да еще расстроенную. Может быть, расскажете, в чем дело?

Рассказать ему, как его сестра старается сделать, чтобы он как можно больше видел женщину, которую ей так хочется видеть его женой?

— Да ничего особенного. Просто я в самом деле не подхожу к обществу вашей сестры.

— Она и сама туда не очень подходит. Большую часть из них она презирает, потому что они используют ее. — Пауза. — Вы так и не ответили мне, хотите ли съездить со мной в Сен-Калар?

Кэтрин знала только, что у нее нет нужды немедленно оставить его, ей… ей не хочется.

— Я бы не прочь, — сказала она. — Можете ехать с любой скоростью. Сегодня так жарко, а на скорости машина будет хорошо продуваться.

Он настолько хорошо знал эти дороги, что вел машину почти автоматически. Они ехали зигзагом по карнизу около трех миль и потом повернули в горы. Несколько ферм в долине были безжалостно залиты опустошающим солнцем, но в деревнях, лепящихся по склонам, казалось, было прохладно в тени кипарисов и пальм. У обрывов лепились пинии, затеняя горные дороги; группы фиговых деревьев или мясистых алоэ выделялись на фоне серо-зеленоватой листвы маслин и бледно-зеленых миндальных деревьев.

Он негромко заговорил:

— Я жалею, что вместе с вами к чаю попала эта орава. Я надеялся, что вы сойдетесь с Марсель. Она не такая, как они…

— Мне она очень понравилась, — ответила Кэтрин, — а с другими я почти и не разговаривала.

— И вы не хотите сказать мне, что вас расстроило?

— Да, наверное, чувство собственной неполноценности. — И чтобы помешать дальнейшим расспросам, она спросила: — А вы видели ее статуэтку — ту, что на выставке?

Судя по его лицу, он не хотел, чтобы его сбивали с темы разговора, но ответил:

— Видел. Довольно изящно сделано. Девушка в тростнике. По замыслу, должна напоминать лебедя. У Марсель есть талант, но, конечно, ни искры гениальности — за что она должна быть крайне благодарна судьбе.

— Это обычный стиль ее работ?