Битва за Ковель

Итак, в 11:30 группа оберстлейтенанта Хофмана продолжила наступление в южном направлении. Теперь немцам сравнительно легко удавалось взламывать советскую оборону, так как она была ориентирована в направлении на запад, а группа Хофмана наступала с северо-востока. Тяжелый двухчасовой бой разгорелся за кирпичный завод северо-восточной части города, последнее препятствие на пути к Ковелю. Советские войска дрались отважно, не собираясь уступать врагу ни пяди земли. Упорные бои 5 апреля вел 1028-й стрелковый полк 260-й стрелковой дивизии. Среди отличившихся в бою 5 апреля были младший сержант А.К. Акимов, красноармейцы И.А. Бригид и В.А. Быков, все из роты ПТР, уничтожившие на троих в общей сложности 13 немецких солдат. Все трое были награждены медалью «За отвагу». Такой же наградой был отмечен старший сержант Г.А. Митрофанов, артиллерийский мастер батареи 76,2-мм орудий, который, работая в одиночку под огнем противника, за 10 часов вернул в строй две поврежденные полковые пушки, требующие армейского ремонта ^{193}.

В упорном бою немцы сломили советское сопротивление в районе кирпичного завода, после чего дорога на Ковель была открыта. При этом стоит особо отметить, что эсэсовские части в этом бою не участвовали, так как танки 7-й роты 5-го танкового полка СС покинули Дубовое только в 15: 10 ^{194}, когда группа Хофмана уже вовсю воевала.

0 том, как виделись эти бои с советской стороны, после войны вспоминал ветеран 163-го истребительно- противотанкового артиллерийского полка Б.В. Назаров: «Первый бой мы приняли под Ковелем. Немцы пытались деблокировать окруженную в районе города группировку, и нас выдвинули на танкоопасное направление. Под вечер заняли огневую позицию. Мой взвод прикрывал дорогу. В том месте, где мы расположились, она делала крутой поворот на девяносто градусов. Примерно в трехстах метрах от дороги, на опушке хилого лесочка росли два больших дерева. Первое орудие своего взвода, с которым я находился, я поставил между этими деревьями. Второе орудие комбат приказал поставить метрах в пятистах за поворот дороги. Туда же ночью подошли гвардейские минометы «андрюши». За дорогой виднелись разрушенные каменные дома, а чуть дальше возвышалось строение, напоминающее цех завода, откуда периодически взлетали осветительные ракеты и стрелял пулемет. За нашими спинами шли канава и насыпь с разрушенной железной дорогой, рельсы и шпалы которой стояли практически вертикально, образуя как бы забор. Утром после налета авиации справа по дороге в нашем направлении пошли немецкие танки, а с фронта, со стороны завода, прячась за домами, пошла в атаку пехота. С большого расстояния с дороги немецкий танк стал бить в направлении реактивных минометов и попал в одну установку, которая взорвалась. Как потом стало известно, слетевшая с направляющей ракета попала во второе орудие моего взвода, уничтожив его вместе с расчетом. Когда танки поравнялись с нашей позицией, мы сожгли два из них, но третий открыл по нам огонь. Появились раненые. Мы попрыгали в ровики, где и сидели, пока огонь не прекратился. Танки на нас не пошли, а свернули с дороги в поле и ушли в наш тыл. День мы просидели на своей огневой позиции. Бой сместился влево, дорога опустела. Вечером ребята потащили раненых в тыл, а я остался прикрывать их переход через железную дорогу. Ребята вернулись обратно ночью со «студебеккером» из другой батареи. Под обстрелом мы с большим трудом прицепили пушку. Я не успел схватиться за борт машины, как получил в живот осколок от разорвавшегося недалеко снаряда. Меня погрузили на машину и отвезли в медсанбат» ^{195}. Сложно сказать, чьи именно танки подбили бойцы Назарова: были ли это машины 7-й роты под Дубовой, или же этот эпизод произошел на каком-то другом участке. Однако общую картину боевой обстановки в районе Ковеля весной 1944 года этот эпизод передает вполне достоверно.