Битва за космос

Да, все было именно так. Основной тренажер, тренажер «Альфа» и центрифуга… Правда, он заметил, что движется немного быстрее, чем в тренажере «Альфа». Когда вы садились в тренажер и запускали имитаторы ракетных двигателей, то перед вами на экране возникали кадры с вращающейся внизу Землей – так это должно было быть в орбитальном полете. «На тренажерах ее вращали недостаточно быстро», – подумал Гленн. Правда, это не имело особого значения… Ощущение скорости не слишком-то отличалось от того, что он испытывал, сидя в авиалайнере и глядя на проплывающие внизу облака… Мир требовал от астронавта благоговения, ибо это было первое путешествие к звездам. Но он благоговения не испытывал. Вся эта сцена, окружающая обстановка, настоящая орбита… не были обширными просторами вселенной. Это были тренажеры. Но кто же это поймет? Он находился в невесомости, в космическом вакууме, и несся вокруг Земли… но его центр тяжести по-прежнему был во Флориде, в этом баптистском краю песка и травы пальметто.

Ага! – а вот действительно что-то. Через сорок минут после начала полета, по мере приближения к Индийскому океану, Гленн попал в ночь. Так как он летел на восток, то удалялся от Солнца со скоростью 17 500 миль в час. Но он летел задом наперед, поэтому мог видеть его в окно. Солнце заходило – так, как заходит Луна. Его край уже коснулся кромки горизонта. Но Гленн не мог понять, какая перед ним часть Земли – повсюду были облака. Они образовали дымку на горизонте. Яркий свет над планетой начал тускнеть, как будто выключили реостат. Это продолжалось минут пять-шесть. Свет мерк очень медленно. После этого Джон вовсе не видел Солнца – лишь очень красивую полосу оранжевого света, протянувшуюся по всей линии горизонта, словно Солнце было расплавленной жидкостью, которую налили в протянутую по горизонту трубу. Там, где раньше была ярко-синяя лента, теперь протянулась оранжевая, а нал нею – тусклая оранжево-красная полоска, тонущая в черноте неба. Затем все красное и оранжевое исчезло. и Гленн оказался на ночной стороне Земли. На горизонте снова появилась ярко-голубая лента. Над нею растянулась примерно на восемь градусов облачная дымка, созданная атмосферой. А над ней… он впервые увидел звезды. Внизу через облака пробивался слабый свет луны. Теперь Гленн летел над Австралией. Он услышал в наушниках голос Гордона Купера. Купер находился на станции слежения в городе Мучи, на западе Австралии. Послышался тягучий оклахомский говорок Купера.

– День был явно короткий, – сказал Гленн.

– Повторите, «Дружба-7», – отозвался Купер.

– Это был самый короткий день в моей жизни.

Именно это и нужно было сказать старому оклахомцу Гордо, сидевшему там, посреди пустоты.

– Все происходит быстро, да? – спросил Купер.

– Да, сэр, – ответил Джон.

Над Австралией облака стали рассеиваться. Гленн ничего не видел в темноте, кроме электрических огней. С одной стороны он разглядел огни целого города, как с самолета на высоте в сорок тысяч футов, но концентрация огней была просто невероятная. Сплошная масса электрического света, а на юге – еще одна, поменьше. Большая масса – это был город Перт, а поменьше – городок под названием Рокингэм. В Перте и Рокингэме сейчас полночь, но практически каждый житель в обоих городах зажег все имевшиеся у него светильники ради американца, пролетающего над Австралией.

– С огнями получилось просто замечательно, – сказал Гленн. – Надо поблагодарить всех, кто их включил, ладно?

– Конечно, Джон, – ответил Гордо.

И Гленн полетел дальше, удаляясь от огней Перта и Рокингэма.

Он находился посреди Тихого океана, на полпути между Австралией и Мексикой, когда позади него начало вставать Солнце. Это произошло примерно через тридцать пять минут после того, как оно исчезло. Так как Гленн двигался задом наперед, он не мог наблюдать восход в окно. Пришлось использовать перископ. Сначала он увидел, как голубая лента на горизонте становится все ярче и ярче. Затем стало появляться само Солнце. Оно было ярко-красным – и не слишком отличалось от того, что Джон видел во время восхода на Земле, разве что поднималось быстрее, а очертания светила казались резче.

– Солнце просто слепит, – заметил Гленн. – Я, пожалуй, надену на перископ темный фильтр.

А затем – иглы! Целый слой игл – пошедший насмарку эксперимент военно-воздушных сил… Тысячи крохотных иголок поблескивали в свете Солнца… Но это не могли быть иголки, потому что они излучали свет – скорее, они напоминали снежинки…

– Это «Дружба-7», – сказал он. – Попытаюсь описать, что я вижу. Я нахожусь посреди огромной массы каких-то очень мелких частиц, которые светятся, как люминесцентные. Я никогда не видел ничего подобного. Они круглые. Они проносятся мимо капсулы и похожи на маленькие звезды. Это прямо как ливень. Они кружатся вокруг капсулы и ярко светятся. До них примерно футов семь-восемь, но я вижу их и внизу.

– Вас понял, «Дружба-7», – ответил диспетчер с острова Кантон в Тихом океане. – Вы слышите, как они сталкиваются с капсулой? Прием.

– Отбой. Они движутся очень медленно, быть может, три-четыре мили в час.