Битва за хлеб

Нелишне напомнить, что подобные призывы ― "не отстать от Запада" ― в своё время раздавались и по поводу евгенических проектов, и по поводу применения инсектицида ДДТ, и много чего другого. Но если бы мы не "отстали" в своё время, в 1930-х гг., от Запада во внедрении евгеники, Советский Союз мог бы стать третьей крупной страной в мире, после США и нацистской Германии, принявших позорные и ныне осуждённые мировой общественностью законы о стерилизации. В 1920-х гг. они деятельно лоббировались рядом видных советских учёных-генетиков, тоже ссылавшихся на "передовой западный опыт". К счастью, этого не произошло ― псевдонаучные евгенические проекты в СССР были вовремя административно остановлены[51]. А во внедрении ДДТ мы от Запада, к сожалению, не "отстали", и массовое распыление этих химикатов на наших полях негативно отразилось на здоровье миллионов жителей Советского Союза. Ныне применение ДДТ, как известно, запрещено во всём мире. Другими словами: далеко не во всём надо следовать Западу, особенно его сомнительным проектам.

Сторонники ГМО стремясь убедить общественность в необходимости побыстрее внедрить в сельское хозяйство "новые прогрессивные технологии", порой демонстрируют поразительное невежество.

Например, на проходившем 12 апреля 2010 года заседании научно-экспертного совета при председателе Совета Федерации на тему "Генетически модифицированные организмы, их влияние на человека и среду его обитания", академик К. Скрябин заявил: "Европа закупает 27 млн. тонн генно-модифицированной сои и счастливые коровы на альпийских лугах дают хорошее молоко". Однако он был тут же поправлен: швейцарские коровы не едят ГМ корма, поскольку там, по итогам референдума, ещё в 2005 году был введён мораторий на использование в сельском хозяйстве ГМО ― о чём академику Скрябину, как стороннику распространения геномодифицированной продукции, казалось бы, следовало хорошо знать[52].

Научные лоббисты биотехнологических корпораций стараются помешать публикациям противоречащих интересам их спонсоров результатов реально независимых ― то есть, работающих не на гранты от этих корпораций и близких к ним "благотворительных фондов" ― экспертов, производящих оценку безопасности ГМ. Если это не удаётся — против их авторов начинается кампания диффамации и травли, экономического и административного давления.

Так, упомянутый выше сотрудник Института Роуэтта Арпад Пустаи, вскоре после выступления по телевидению с сообщением о негативных результатах опытов с ГМ картофелем, был отстранён от проекта, его данные конфискованы, служебный е-майл блокирован, а затем он был уволен с работы и дирекция запретила ему, под угрозой уголовного преследования, публиковать сообщения о проведённых в институте исследованиях[53]. Когда А. Пустаи подготовил совместную со С. Юэном из Абердинского университета, проведшим аналогичные эксперименты, публикацию на эту тему, на редактора журнала Lancet, в который была представлена их статья, началось давление, с целью заставить его отказаться от публикации[54]. По словам Стэнли Юэна, соавтора статьи, после совместной с Пустаи публикации его дальнейшая карьера в университете, где он проработал много лет, оказалась под вопросом. В марте 2001 года он был вынужден уволиться из университета. Одновременно против обоих учёных началась диффамационная кампания в прессе ― их обвиняли в плохой организации опытов, общей научной некомпетентности и так далее. Как заметил по этому поводу сам А. Пустаи, "к сожалению, этика имеет низкий приоритет в современной науке''[55].

Сходное давление началось и в России на д.б.н. И. В. Ермакову, когда она публично объявила о результатах своих экспериментов. По её словам, двое российских академиков-лоббистов ГМО обратились в президиум РАН с требованием прекратить её опыты. В научных и популярных изданиях была начата кампания по её дискредитации.

Вместе с тем, такие кампании дают, по большей части, эффект, противоположный ожидаемому: общественность и руководители многих стран, при виде неэтичного поведения "научных экспертов", обусловленного, очевидно, их финансовыми интересами и корпоративной порукой, делают соответствующие выводы о доверии к ним.