Битва во мгле

— Охотники — мои дети. Они созданы из частички моего тела. Я всегда знал, только не хотел в это верить. — Лейтенант, словно парализованный, не поддавался напору женщины. — И вот пришло время поплатиться.

— Бред какой-то! — Николай оставил строй изготовившихся к стрельбе солдат и, прихрамывая, подошел к другу. — Марк, очнись! Нужно уходить. В этот раз не получилось. Не беда, попробуем в другое время и в другом месте.

— Они нас ждали! — Разведчик сорвал с себя оцепенение. — Звездолет на краю стартового поля, пустой космопорт, ни одного препятствия на пути! Все это мастерски расставленная западня. А охотник, которого мы убили, это просто сигнал. Его смерть послужила подтверждением тому, что мы клюнули.

Николай не мог понять друга. Почему Грабовский медлит? Досаду от поражения испытывал и он. Что же делать, проколы случаются у всех. Но хорошо то, что хорошо кончается. Сегодня они заметили врага первыми.

— Даже если все и обстоит именно так, что из этого? Нужно уходить.

— Ни за что! — Марк освободился от рук Дэи. — Мы не можем больше ждать. Наши раненые умирают, завтра-послезавтра армия морунгов вернется из пустыни, а флот улетит.

— Что ты предлагаешь? — мысли путались в голове Николая.

— Часть дела уже сделана. Мы дошли сюда, мы отключили эгион на «Славе Юкона», необходимо завершить начатое. План прост. Я уведу за собой охотников, а вы захватите корабль и улетите.

— О нет! — в стоне Дэи прозвучало отчаяние всех женщин Галактики. Лурийка, теряя силы, опустилась на колени перед Марком.

— Так надо! — Грабовский наклонился к своей любимой. — Это единственный шанс для всех вас.

Марк и Дэя обнялись, словно прикипев друг к другу. Они стремились в последний раз ощутить теплоту и нежность живых трепещущих тел. В этот миг влюбленные не видели, не слышали никого и ничего. Они прощались навечно. Лурийка не плакала, так как не умела плакать. Она жалобно скулила и бессильно царапала комбинезон солдата своими сильными, но вдруг ставшими непослушными пальцами. Марк гладил ее и без конца повторял:

— Я тебя люблю. Я люблю тебя.

Чтоб я пропал! Не в силах вынести эту сцену, Строгав отвел глаза. Он перевел взгляд на солдат и понял, что им тоже не по себе. В сторону влюбленных не смотрел никто. А, семь бед — один ответ! Николай принял решение. Стараясь не хромать, он подошел к безутешной парочке.

— Может, перестанете разводить сырость?

— Что? — Едва дыша, Дэя повернула к Николаю лицо.

— Не тратьте силы попусту, они вам еще пригодятся для выяснения отношений с Советом Галактического Союза.

— Я… я не понимаю… — Женщина продолжала судорожно сжимать плечи Грабовского.

— А чего тут понимать? Вы летите на «Славе Юкона», а я остаюсь разбираться с родственниками одного миллионера.

— Это мое дело… — начал было Марк.

— Твое дело позаботиться об этой женщине, нашей планете, ну, а если получится, то и о Галактике, — с жаром перебил его Строгов, а затем чуть поспокойнее добавил: — У меня никого нет, поэтому по Николаю Строгову никто и никогда не заплачет. Я не обладаю ни миллионами, ни связями. Простой русский парень нужен Земле куда меньше, чем Марк Грабовский. Вдобавок ко всему я смертельно болен и могу просто не дотянуть до конца полета.

Глухой удар сотряс огромные ворота подъемника. Что-то заскрежетало и зашипело.

— Охотники почуяли неладное! — предупредил Нагира. — Они пробуют открыть проход.

— Прячьтесь! Все внутрь подстанции и наглухо задраить дверь! — Прогорланив приказ, Строгов сгреб в охапку своих друзей. — Берегите себя и будьте счастливы.

В разыгравшейся суматохе Николай старался успеть везде: раздавал приказы, расставлял людей, помогал переносить раненых. Он делал все, только бы позабыть, что через несколько мгновений останется в одиночестве. Один раз они с Марком встретились взглядами. Из-за черного металлостекла Строгов не видел глаз друга, но тем не менее он почувствовал, что тот просит прощения. Охотники могли прорваться в любую секунду, поэтому времени для объяснений не было. Чтобы завершить их еще не начатое прощание, Николай поднял вверх большой палец своего накрепко сжатого кулака.

— Все о'кей! Береги себя, приятель!

— Я буду помнить тебя, Ник…

Слова Грабовского утонули в оглушительном металлическом лязге. Огромные ворота заходили ходуном и приподнялись, образовав над полом полуметровую щель. В нее тут же просунулись когтистые лапы, которые с остервенением заскребли по стеклобетону.

— Ну, держитесь, сволочи! — Мимо Николая пронесся Легардер, который бежал прямо к воротам.

— Рядовой, назад! — Строгов посчитал такое самопожертвование глупым.

— Я сейчас! — Виктор не стал ничего объяснять. Он просто сорвал с пояса гранату и швырнул ее в неотвратимо расширяющуюся щель.

Взрыв сотряс своды туннеля и выплеснул из-под металлического занавеса клубящиеся языки багрового пламени. Щель прекратила увеличиваться. Ошарашенные охотники ослабили натиск.

— Легардер, вернись! — Боковым зрением Николай увидел, как Марк затащил внутрь подстанции последнего раненого. — Все уже в укрытии!

— Рядовой как будто не слышал. Виктор активировал сразу две гранаты.