Битва цивилизаций: секрет победы

Впрочем, и с Византией все было не так просто: показатель относительного могущества Руси — неоднократные победоносные походы Олега, Игоря, Святослава, Владимира и Ярослава Мудрого на Восточную Империю. Если даже древние полудикие предки славян — склавины и анты — наводили ужас на культурных византийцев, предпочитавших лучше откупиться, чем воевать с ними, то подробности войн названных князей позволяют говорить о большом техническом прогрессе, в т. ч. в области вооружений, о стратегическом и тактическом мастерстве русов. Чего стоила одна, до смерти перепугавшая византийцев, инженерная идея Олега поставить свой флот на колеса и полем двинуть его под парусами на потрясенного врага!

Но сравнение с первенствующей в том мире Византией сейчас нас мало занимает. А вот что касается Запада, то многие свидетельства говорят о превосходстве или, по крайней мере, равноценности русской культуры IX–XIII вв.

Известно, что мостовые Новгорода на 200 лет старше парижских и на 500 — лондонских, они появляются уже в Х веке, во время княжения Святослава. Были деревянные тротуары в Киеве, в Суздале. А в XII в. в Новгороде уже были водопровод и канализация. Все эти удобства тоже были деревянные; цельные стволы дубов выжигались и высверливались изнутри, превращаясь в прочные и долговечные трубы, вставлявшиеся одна в другую по принципу «верхушка в комель». Кустарно? Зато остроумно, а в средневековой Европе и таких не было — римские акведуки в Испании и Франции не в счет, ведь это не их заслуга. К 1133 году относится древнейшее достоверное упоминание Великого моста через широкий Волхов в Новгороде. Не удивительно, что этот город по заслугам входил в состав Ганзы — торгового союза северноевропейских городов, в котором занимал не последнее место. Интересно в данной связи наблюдение историков-экономистов, что в Киевской Руси, как и в Византии, монетарная экономика превалировала над натуральным хозяйством, в отличие от современных им западноевропейских стран. Иными словами, уровень нашего экономического развития был выше на целую фазу[19].

Сегодня в зарубежной историографии всецело господствует мнение, лаконично и твердо выраженное Дж. Мариоттом: «Россия не является и никогда не являлась членом европейской семьи. Еще со времен падения Римской империи и миграций, вследствие завоеваний викингов и тевтонцев, между скандинавами, англичанами, немцами, французами, иберами и итальянцами сложилась определенная степень родства, несмотря на все значительные различия в их развитии. Даже Польша, благодаря своей приверженности западной форме христианства, имела некоторое родовое сходство с Европой. Россия же нет»[20].

Доля истины в этом есть: если Россия и есть Европа, то весьма особенная, «не такая», не «западноевропейская». Стоит, однако, обратить внимание на то, что данный постулат высказан в книге, охватывающей относительно поздние века. В домонгольские времена все было не совсем так.

С одной стороны, Древняя Русь, дотатарская, в своих торговых и культурных связях была больше ориентирована на Византию, Балканы и Подунавье, чем на Западную Европу, и главными транспортными артериями, по которым осуществлялись эти связи, были реки Волга, Дон и Днепр, текущие на юг.

С другой стороны, престиж русских городов (не только Новгорода и Киева) и Руси в целом был на Западе достаточно велик, и никакой духовной пропасти между русским и западным миром в те времена еще не сложилось. Судить об этом с уверенностью позволяют династические браки, начиная с Владимира Святого, появшего за себя в т. ч. византийскую царевну. Владимир заложил этим прочную традицию. Характернейший факт: все три его внучки, дочери Ярослава Мудрого (978-1054), вышли замуж за европейских владык: Елизавета за норвежского принца Гаральда, Анастасия за короля Венгрии и Анна за французского короля Генриха I (первоначально сваталась за германского короля Генриха III, что тоже неплохо). Более того. Сам Ярослав Владимирович был женат на шведской королевне, его сестра стала женой польского короля (всего в домонгольский период насчитывается 15 русско-польских династических браков), его сын Всеволод женился на византийской царевне, а внук Владимир Мономах — на английской принцессе, а правнук Мстислав Великий — на шведской королевне, а дочери Мстислава вышли за датского, венгерского, норвежского королей и византийского царевича и т. д.

Все это однозначно свидетельствует о том, сколь высоко котировалась дотатарская Древняя Русь среди первейших дворов Европы, если самые высокородные правители стремились связать себя с нею династическими браками. Так не ведут себя передовые страны с отсталыми, которых невозможно признать за «членов европейской семьи», выражаясь словами Мариотта.