Битва троллей

Однако сейчас Флорес уже ничего не могла изменить. Единственное, что она могла, — так это пойти по тому пути, который перед ней открылся. Совет Стена покинуть страну все еще звучал в ушах Флорес, но сейчас эта мысль казалась влахаке абсурдной. Она тоже боролась, она тоже несла ответственность. Ей казалось неправильным покинуть однажды избранный путь. Это было бы предательством, и по отношению к Стену тоже.

Снаружи солнце уже садилось за горы, и мир постепенно погружался в серые сумерки. Большие облака затянули почти весь небосвод, но дождя все не было, хотя земля высохла и хотела воды. Было слышно, как на склонах Соркат бушует гроза, однако, кроме небольшого похолодания, до земли уже ничего не доходило.

Небольшие чаши с огнем дарили теплый свет, освещая скромное имущество боярыни. Простая кровать, несколько меховых шкур на полу. Большой сундук и два табурета грубой работы. И только кожаные доспехи с металлическими бляшками и накидкой с гербом Дабрана, изготовленные для нее по повелению Ионны, соответствовали ее новому положению. Рядом с вешалкой для доспехов, которая представляла собой всего лишь деревянный крест, на несущих шестах палатки висело оружие Флорес. Старому и потертому поясу для оружия было уже много лет, но он хорошо выполнял свое назначение и был верным спутником Флорес не в одной опасной битве.

Флорес неуверенно поднялась и указала кружкой в сторону оружия.

— Чтоб вы и дальше служили мне верой и правдой, — с усмешкой сказала она.

Потом сделала большой глоток и тихо добавила:

— Мне это скоро понадобится.

Вновь поднеся кружку к губам, она с досадой обнаружила, что та уже пуст. И как раз в тот момент, когда она уже хотела отправиться за добавкой, у входа в ее палатку кто-то прокричал:

— Госпожа Флорес? Вы здесь?

— А где мне еще быть? — громко ответила она и заметила, как нечетко прозвучали ее слова.

— Можно мне войти?

— О духи, почему вдруг нет? Да, заходите!

Тут полотнище входа откинулось в сторону, и в палатку, согнувшись, вошел Тамар. Увидев Флорес, он сначала наморщил лоб, затем заметил кружку в ее руке и неодобрительно скривил рот. В ответ на это Флорес резко спросила:

— Что такое?

— Скоро состоится военный совет, и я подумал, что вы, наверное, захотите присутствовать на нем. Ведь вы все-таки боярыня Дабрана.

— Ах, — фыркнула в ответ Флорес и манула рукой. — Все эти военные советы — лишь нескончаемая болтовня!

— Да, возможно, это и лучше, если вы не придете на совет, — заявил Тамар с непонятным жестом в сторону Флорес. — Если к тому же учесть ваше состояние, — многозначительно добавил он.

— Что это значит? Вы хотите запретить мне присутствовать на совете? — возмущенно спросила влахака.

Осторожный внутренний голос подсказывал ей, что ее речь звучит не очень четко и что, возможно, Тамар прав, однако возмущение и алкоголь заглушили этот тихий голосок разума.

— Нет, конечно, нет, но… — успокаивающе сказал масрид, однако Флорес перебила его:

— Прекрасно! Этого только не хватало!

Она видела, что Тамар рассердился, но не захотела обращать на это внимание. Накопившийся у нее гнев вдруг выплеснулся, и, прежде чем она подумала об этом, уже накинулась на него:

— И даже если бы вы этого хотели, я бы не позволила, чтобы какой-то высокомерный масрид запрещал мне что-либо!

Тамар нахмурился. Рот превратился в тонкую линию, так сильно он сжал губы. В какой-то момент Флорес подумала, что он без лишних разговоров накинется сейчас на нее, но он лишь поднял палец и сказал:

— Вы забываетесь, боярыня. Кто вы и каково ваше положение? Я извиняю вас, вероятно, алкоголь заглушил ваш разум!

— Мой разум так же ясен, как всегда, — сердито возразила Флорес, хотя уже точно знала, что это не так. — Вы показываете мне надменного масрида, который ведет себя так, как будто я его подчиненная!

— Меня интересовало лишь ваше самочувствие и то, как вы будете выглядеть на совете, Флорес. Возможно, вы поймете это, когда ваша влахакская голова немного остынет! Или развеется туман шнапса!

Флорес чуть не задохнулась от ярости. «Да как он смеет? Этот ублюдок!»

— Это мое личное дело, — закричала влахака. — Я могу сама следить за собой, и мне не нужен опекун, а уж тем более масридская собака в этой роли, которая будет говорить мне, что правильно, а что нет!

На лице Тамара заходили желваки. Но затем он подчеркнуто вежливо кивнул.

— Как хотите, госпожа Флорес. Я не знаю, почему вы выбрали именно этот момент, чтобы поставить себя в такое недостойное положение, но вы правы, это ваше решение.

С этими словами масрид развернулся и вышел из палатки.

«Я скорблю, ты, проклятый дурак!» — хотела крикнуть ему вслед Флорес. Но масрид уже ушел, так что ей не оставалось ничего другого, как начать собираться на совет. Она схватилась было за пояс для оружия, но сделала это так неловко, что сильно поранила палец о гвоздь, торчащий из стойки палатки. От боли и злости на саму себя Флорес громко чертыхнулась. «Может, я и в самом деле выпила пару лишних глотков. Но это совсем не дает этому надменному петуху права судить обо мне, черт побери!»