Битва стрелка Шарпа

Обязанности оказались далеко не обременительными. Центральный склад был тем местом, куда оказавшиеся в трудной ситуации дивизии, бригады или даже батальоны могли обратиться за боеприпасами. Пестрая компания ездовых Королевской службы снабжения, усиленная погонщиками мулов и кучерами, обеспечивала подвоз патронов пехоте, тогда как артиллерия обычно выделяла собственный транспорт. Самое сложное, объяснил Таррант, решить, с какими запросами можно повременить, а какие требуют неотложного исполнения.

– Мне нравится сохранять нетронутый резерв, – продолжил шотландец, – до последней возможности. Тот, кто подает заявку на боеприпасы в первые несколько часов, или уже побежден, или просто напуган. В этих бумагах сведения о запасах в частях, хотя только Небу известно, насколько они точны. – Он сунул было листы Шарпу, но тут же забрал, опасаясь, наверное, что стрелок их перепутает. – И конечно, есть такая проблема, как подтверждение доставки. Ездовые могут оказаться… – он помолчал, подыскивая нужное слово, – трусами! – и нахмурился, решив, вероятно, что высказался слишком сурово. – Не все, конечно, есть среди них замечательные парни, но качество не всегда соответствует. Джентльмены, могу ли я рассчитывать, что, когда дойдет до большой крови, ваши люди укрепят отвагу ездовых? – В последнем вопросе прозвучало беспокойство, как будто майор опасался, что Шарп или Донахью откажутся. Не услышав возражений, он улыбнулся. – Хорошо! Шарп, возможно, вы бы хотели ознакомиться с местностью? Нельзя отправлять боеприпасы, если не представляешь, куда их везти.

Предложение майора давало Шарпу временную свободу. Он знал, что его и Донахью просто отодвинули в сторону как неугодных и что Тарранту никто из них не нужен. Однако сражения было не избежать, и Шарп решил, что изучить поле боя не будет лишним.

– Потому что, Пэт, если дела пойдут плохо, – сказал он Харперу, когда они вдвоем направились к батареям на вершине накрытого туманом плато, – нас затянет в самую гущу.

Они взяли с собой оружие, но оставили ранцы и шинели у склада.

– Все равно как-то непривычно, – сказал Харпер, – когда нет настоящего дела.

– Дело нам могут найти чертовы лягушатники, – сказал Шарп.

Они стояли вдвоем возле британских пушек, обращенных к восходящему солнцу, в лучах которого мерцал туман над Дос-Касасом. Река бежала на юг вдоль подножия высокого хребта, стоявшего на пути французов к Алмейде. Атаковать в лоб, форсируя реку и карабкаясь потом по крутому горному склону навстречу британским пушкам, было бы равносильно самоубийству, но, если не принимать в расчет этот безнадежный вариант, для выхода к осажденной Алмейде оставалось только два маршрута. Один пролегал севернее, в обход хребта, но там дорогу преграждали все еще грозные руины форта Консепсьон. Веллингтон полагал, что Массена выберет южную дорогу – через Фуэнтес-де-Оньоро.

Деревня расположилась там, где хребет снижался к широкой болотистой равнине, над которой сейчас рассеивался утренний туман. Дорога от Сьюдад-Родриго шла по равнине прямиком к броду через Дос-Касас. После брода она поднималась на холм между деревенскими хижинами и, достигнув плато, разделялась надвое. Одна ветка вела к Алмейде, стоявшей в дюжине миль к северо-западу, другая – к Каштелу-Бон и узкому мосту через глубокую долину Коа. Какую бы из двух дорог ни выбрали французы, чтобы доставить припасы в осажденный город и оттеснить британцев к «бутылочному горлышку», им сначала нужно пройти по крутым улочкам Фуэнтес-де-Оньоро, защиту которой обеспечивал гарнизон из красных и зеленых мундиров.

Хребет и деревня создавали для противника ситуацию, в которой пришлось бы наступать снизу вверх, но был второй, намного более привлекательный вариант. К югу от деревни, пересекая равнину, шла на запад, к бродам через Коа, вторая дорога. Эти броды были единственными переправами для пушек, фургонов и раненых Веллингтона, если бы ему пришлось отступить в Португалию. Французы, создав угрозу обхода Фуэнтес-де-Оньоро с фланга, через южную равнину, вынудили бы Веллингтона спуститься с плато. Отказ спуститься означал бы потерю единственного безопасного пути через Коа. Тогда французы перерезали бы южные дороги и обрекли Веллингтона на тяжкий выбор: победа или разгром. Оказаться перед таким выбором Шарп не согласился бы ни за какие коврижки.

– Боже, спаси Ирландию! – сказал вдруг Харпер. – Вы только гляньте!

Шарп смотрел на юг – на равнинные луга, что предлагали такой легкий маршрут мимо Фуэнтес-де-Оньоро, – но теперь перевел взгляд на восток, куда указывал Харпер.

За растаявшей завесой тумана открылась длинная, темная роща пробковых и каменных дубов, из которой в том месте, где белая дорога выбегала из тени, появилась армия. Люди Массена, должно быть, разбили лагерь за рощей, и дым утренних костров, смешавшись с туманом и поднявшись выше, напоминал облако. И вот сейчас в тревожной, грозной тишине эта армия выдвигалась на прилегавшую к деревне равнину.